TAG: Никита Токарев
МАРШ открывает бакалавриат
18 декабря на фестивале «Зодчество 2014» руководство Московской Архитектурной Школы представило новую образовательную программу, которую планирует запустить в 2015 году. Вместе с двухгодичной магистратурой она составит полный цикл архитектурного образования. Мы поговорили с директором школы Никитой Токаревым об особенностях первых лет обучения.
.jpg)
По системе магистратуры школа МАРШ работает третий год, уже выпустила один курс, вошла в «топы» авторитетных мировых рейтингов архитектурных школ. Как вы пришли к мысли о необходимости создать еще и свой бакалавриат?
Здесь две причины. Если в Европе бакалавриат – 3-4 года, то в российских архитектурных вузах – 5 лет, плюс еще двухгодичные подготовительные курсы. После столь длительного обучения желающих продолжать свое образование в магистратуре, повышать квалификацию, знакомиться с иными подходами оказывается не так много. Мы в свою очередь половину из двух лет магистратуры вынуждены тратить на восполнение недополученных знаний. Поэтому вместе с нашим партнером London Metropolitan University решили открыть трехлетний бакалавриат. Окончившие его студенты получают британский диплом, с которым дальше можно поступать в магистратуру – в МАРШ или в любой западный вуз, и таким образом набирают пять лет необходимого по мировым стандартам для архитекторов образовательного минимума. А в МАРШ в то же время складывается целостный цикл обучения по системе 3 плюс 2. Она представляется более устойчивой.
Кто сможет поступить в бакалавриат МАРШ? Нужна ли какая-то минимальная спецподготовка или можно прийти с «нуля»?
Мы следуем британским принципам обучения, а там нет формальных экзаменов. Главное, чтобы у человека был аттестат о среднем образовании. И не будем требовать от абитуриентов рисовать гипсовую голову или чертить головоломки. Критерии поступления – это, во-первых, наличие портфолио с творческими работами. Понятно, что речь не об архитектурных проектах, так как человек вряд ли еще умеет проектировать. Но он может представить рисунки, живопись, фотографии, скульптуру, видео, тексты – все, что продемонстрирует необходимые для профессии художественные навыки и способность выражать мысли. Во-вторых – нужно быть знакомым с мировой художественной культурой. В-третьих, важна мотивация, мы должны видеть, что человек сознательно пришел в профессию и может объяснить свой выбор на собеседовании – оно будет проводиться в процессе рассмотрения портфолио. Еще, конечно, необходим хороший уровень английского. Опять же, мы не проверяем сертификаты, и основная часть программы – на русском, но есть иностранные преподаватели, много лекций, спецлитература.
То есть совсем с «нуля» не получится. Нужны наработки для портфолио и вообще нужно уметь его составлять.
Портфолио можно сделать, учась в художественной школе или школе СТАРТ, например, или в техникуме, на курсах Британской школы дизайна. Не исключаем, что кто-то справится самостоятельно. Важно, чтобы в портфолио были не просто красивые картинки, но то – что наши английские коллеги называют «скетчбуками». Нам хотелось бы увидеть, как человек мыслит – возможно, его вдохновила какая-то книга или фильм, здесь могут быть и зарисовки, и дневниковые записи. Имея базовые художественные навыки, можно прийти к нам на летний подготовительный курс, где будем учить подготовке портфолио, работе с объемами, макетированию, элементам начертательной геометрии.
Войдут ли в этот курс азы компьютерной графики?
К компьютеру на раннем этапе обучения у нас отношение осторожное, в чем нас поддерживают и английские коллеги. Мы придерживается позиции, что начинать нужно с ручной работы. И будем развивать ее навыки у студентов не только на подготовительных курсах, но и в первый год бакалавриата, цифровые средства подключаются со второго года. Компьютер – очень мощное средство проектирования, со своей логикой, и, если с него начинать, то можно попасть в его рабство. Мы считаем, что первоначальное умение рисовать и проектировать руками позволяет контролировать этот инструмент и создавать правильную архитектуру, связанную с человеком, с его телом. Не случайно при поддержке МАРШ была издана книга Юхани Паллаасмаа «Мыслящая рука» – она для нас программная. В магистратуре у нас есть специальный курс – «цифровая культура», который учит не просто пользоваться разными программами, но правильно подбирать их для различных задач, понимать их место в процессе проектирования. На подготовительном курсе обязательно будет введение в профессию – будем знакомить слушателей с практикующими архитекторами, показывать, как они работают. Также начнем объяснять, чем проект отличается от рисунка, возможно, попробуем что-нибудь спроектировать.
Вы упомянули, что сейчас в магистратуре приходится тратить много времени на восполнение пробелов в знаниях, которые люди, как правило, получали до этого в течение пяти лет. С нехваткой каких знаний вы сталкиваетесь чаще всего, и как вы планируете давать больше за три года?
Главное, чего не хватает многим из тех, кто попадает в нашу магистратуру, – умение самостоятельно мыслить и задавать самим себе вопросы. Ведь как происходит в традиционных вузах. Студенты получают задание спроектировать музей, в котором должно быть столько-то залов, вестибюль, гардероб и так далее по программе, и они принимаются проектировать музей. Мы действуем иначе. Мы говорим: давайте подумаем, как существует искусство в современном мире? Нужен ли ему вообще музей, может быть, сейчас актуальнее другие места его презентации и формы существования – улицы, метро, какие-то структуры для передвижных выставок. Мы предлагаем проблемы для совместного обдумывания. И здесь студенты проходят через ломку приобретенных стереотипов. На бакалавриате они изначально будут учиться такому стилю работы. Ядром обучения, как и в магистратуре, уже со второго года станут проектные студии в сочетании с продолжающейся наработкой профессионального инструментария, в том числе – навыками презентаций, выступлений, версткой буклетов, планшетов.
Второй блок – гуманитарный, за него отвечают Сергей Ситар и Оксана Саркисян. В магистратуре мы сталкиваемся с большими проблемами в этой области знаний. Студенты вроде бы изучали философию, знают про Платона, Аристотеля, но какое отношение их учения могут иметь к архитектуре, понятия не имеют. А о таких историках архитектуры, как Виолле ле Дюк, Шуази, часто слышат впервые. В западных школах для архитекторов есть обязательные списки литературы, они обсуждают прочитанное с преподавателями, пишут эссе. Наши в лучшем случае читают учебники к экзаменам. Мы сейчас разрабатываем экспериментальную программу, каркасом которой в первый год бакалавриата будет история архитектуры, а в дальнейшем на него будут нанизываться темы из других сфер культуры – не только изобразительного искусства, но и театра, кино, дизайна. Попробуем отойти от линейной, хронологической схемы, а дать объемную картину.
Совершеннейшая катастрофа в представлениях о технологиях. Во многих вузах их дают по программам еще 1960-70-х годов. Такое ощущение, что «конструкции» и «сопромат» пролетают мимо. В магистратуре приходится начинать с ликбеза, чем кирпич отличается от бетона – какое уж здесь проектирование. Сейчас программу этого блока для бакалавриата разрабатывает профессор Вернер Зобек, руководитель немецкой инжиниринговой компании, у которой есть отделение в Москве (WERNER SOBEK Engineering & Design). Нам кажется, что при правильной расстановке акцентов, за три-четыре года можно научить многому.
А зачем в нашей российской действительности архитектуру умение самостоятельно ставить себе задачи и такие фундаментальные гуманитарные знания? Закончив обучение, выпускник начнет работать по конкретным заказам, где всегда есть множество ограничений, и далеко не каждый клиент будет готов обсуждать, нужен ли ему в принципе «музей».
Да наши реалии суровы, но если готовить к такому сценарию, то достаточно обучить нескольким компьютерным программам. Но мы работаем не на год и не на два вперед. Гуманитарная подготовка дает возможность критически мыслить, стать партнером заказчика, действовать не по готовой программе, а подойти к ней осмысленно, понять, что в данном случае действительно нужно. Если архитекторы, как часто в России бывает, существуют только в рамках конкретного проектирования, то их конкурентноспособность очень низкая. Чтобы в ситуации съеживающегося и падающего рынка архитектор смог найти новые ниши и расширить сферу деятельности, широкий кругозор, гуманитарная подготовка жизненно необходимы. Чтобы видеть мир во всем многообразии его возможностей, здесь, в каком-то смысле, без Платона не обойтись.
Школа как-то помогает выпускникам трудоустраиваться? Возможно, есть какие-то программы по стажировке.
Специальных таких программ нет, но из первого выпуска у нас нашли работу все. Кто-то поехал учиться дальше за рубеж или устроился в западные архитектурные компании – в Японии, в Канаде. Кто-то уже работает в известных российских бюро у архитекторов, которые вели студии – в «Проекте Меганом», в «Резерве», в SPEECH, в «Сергей Скуратов Architects». Мы не скрываем, что приглашение авторитетных профессионалов – это, помимо ценного опыта, и путь к трудоустройству. В процессе работы над учебными проектами, мастера имеют возможность присмотреться к ребятам, оценить кто на что способен. Кроме того, в школу с лекциями приезжает много иностранных специалистов, и если проявлять активность, собирать контакты, шансов найти работу немало, тут уже все зависит от самих ребят. По-крайней, мере ни одной жалобы на то, что кто-то не нашел себе применения, мы не получили.
Официальный сайт: www.march.ru
Баня как предлог
Во втором учебном семестре студенты МАРШ будут проектировать городские термы, «долгоиграющее жилье» и «территории детства». Какие темы и проблемы стоят за cтоль необычными объектами?
В предыдущих публикациях, посвященных МАРШ, мы уже писали о том, что студенты Московской архитектурной школы прорабатывают не отдельные объекты, а проблемы, решением которых могут стать те или иные сооружения. «Архитектура и власть», «Культура в городе», «Трансформация ценностей» - так звучали темы первого полугодия, заданные архитекторами-руководителями проектных студий – Антоном Мосиным, Сергеем Скуратовым и Евгением Ассом. Задачи разного содержания казались, тем не менее, соизмеримыми – их объединял урбанистический масштаб, идея преобразования значительных кусков городской ткани. Новые задания, представленные ученикам на прошлой неделе Евгением Ассом, Владимиром Плоткиным и Наринэ Тютчевой, на первый взгляд, лежат в совершенно разных плоскостях. Одно обращено к чувствам, другое – к рационализму, в третьем важную роль играют психология и ассоциативное мышление. Выбрать одну тему студентам на сей раз, возможно, было сложнее, но на самом деле все три задания позволяют поработать во всех названных измерениях.
В студии ректора школы Евгения Асса (преподаватели Рубенс Кортес, Кирилл Асс) итогом работы должен стать проект бани или городских терм. Типология вроде бы не самая распространенная и востребованная. Но речь идет не просто о бане. Баня здесь предстает испытательным полигоном для новых методов проектирования, квинтэссенцией размышлений на тему «Архитектура. Тело. Чувства». Одна из проблем современной архитектуры, по мнению Евгения Асса, состоит в стремлении угодить в первую очередь глазу. Во многих новых объектах, по его наблюдениям, превалируют гладкие, скользкие, отполированные до зеркального блеска поверхности. И это, кстати, определенным образом характеризует наше время. Архитекторы не всегда учитывают, что здания и пространства не только как-то выглядят, но еще и звучат, пахнут, производят разные температурные ощущения, воздействуют на осязание. Группа Евгения Асса сфокусируется на телесных переживаниях архитектуры, попробует проектировать в разных системах восприятия. Появление бани вполне оправдано: это место, где чувства обнажены и особенно остры. Студенты изучат историю типологии, должны будут вписать свой объект в конкретные участки в центре Москвы. «Итогом будет портфолио, но мы бы хотели, чтобы вы проектировали и другими способами. Частью проекта может стать запах, акустическая программа - то, что составляет реальную сущность архитектурного пространства», - обратился к студентам Евгений Асс и для вдохновения показал серию картин Петера Пауля Рубенса и Яна Брейгеля Старшего «Пять чувств» (внизу - картина «Слух») и фрагменты из разных фильмов, передающие, как рукотворная среда воздействует на различные рецепторы.
В название студии, которую Владимир Плоткин ведет с Владимиром Юзбашевым, вынесен вопрос - «Долгоиграющее жилье?». Подразумевается погружение в интереснейший раздел практической архитектуры, напрямую связанный с разработкой доступного социального жилья. Но поскольку это понятие в реалиях нашей страны размыто, и социальный заказ отсутствует, Владимир Плоткин продумал особую постановку вопроса. «Ситуация такова, - пояснил он, - что, с одной стороны, мы имеем типовые панельные дома, и их тиражирование продолжается, только теперь это не социальное, а коммерческое жилье. С другой стороны, гонка инвесторов и девелоперов за сверхприбылями приводит к появлению некачественных, не рассчитанных на долгую жизнь коммерческих построек». Студентам предложено придумать малобюджетное жилье, способное прослужить долго. В проект они должны будут заложить возможности трансформации в соответствии с меняющимися со временем нуждами обитателей. Необходимое условие - рассчитать стоимость объектов в рамках заданного бюджета. Сугубо практичная, «земная» задача. Но будущим архитекторам следует также смоделировать возможные сценарии жизни людей в проектируемых домах, а это уже пересечение с областью чувств и психологией.
Третья студия называется «Территория детства». Руководитель - Наринэ Тютчева (на фото), преподаватель - Ксения Аджубей. По названию можно подумать, что объектами проектирования станут детские площадки, детские сады, игровые зоны. Однако архитектор Наринэ Тютчева приглашает взглянуть на тему шире, философски. Взрослым гораздо проще и спокойнее помещать детей в специально придуманные, отгороженные от «большого, опасного мира» пространства, чем приспособить и сделать более дружелюбным весь город. «Резервации», по наблюдениям психологов, - не самый лучший вариант воспитания детей, он часто приводит к потере контакта с ними. Что же требуется от студентов МАРШ? «Задачей нашего проекта является создание «объекта-инспиратора», места, провоцирующего и детей и взрослых на развитие позитивного и гуманного отношения к действительности. Данный объект должен быть расположен в городской среде и может стать импульсом к дальнейшему ее развитию», - говорится в тексте, вводящем в тему. Важная часть предпроектного исследования - воспоминания о собственных детских ощущениях, а проектировочным методом может стать игра, которую надо будет придумать во время занятий. Затем ученикам предстоит применить свои идеи к одной из четырех московских территорий, предложенных на выбор.
Вместе с темами проектных студий были представлены новые модули учебной программы. Специалист по градостроительству Надежда Нилина рассказала о своем курсе (соведущий - Ярослав Ковальчук), содержащем теоретическую часть и практические занятия по анализу шести метрополий, в число которых обязательно войдет Москва. Городская структура будет изучаться в макро и микропланах - от крупных территориальных элементов до локальных общественных пространств и объектов различной типологии. К концу занятий учащиеся получат рабочий инструментарий, который пригодится им, как в работе над проектами в студиях, так и в дальнейшей профессиональной практике. О законодательных основах последней и прочих полезных в деятельности архитектора вещах, ученики узнают на занятиях директора школы Никиты Токарева. А мы постараемся узнать и рассказать, как студенты справятся с задачами начавшегося семестра. МАРШ продолжается.
Официальный сайт школы: www.march.ru
Марш архитектуры будущего
В июне в Москве начнется набор студентов в новую Московскую Архитектурную школу – МАРШ. Первая презентация образовательной программы прошла 10 апреля в Центре дизайна АRTPLAY.
Основали школу давние коллеги по Мастерской Экспериментального Проектирования в МАРХИ - архитектор, художник и профессор Евгений Асс, который станет ректором, и архитектор Никита Токарев, директор нового учебного заведения.
Программа Школы построена в соответствии с аналогичной магистерской программой Diploma in Architecture London Metropolitan University (LMU), но адаптирована к российским реалиям, как по содержанию, так и по структуре обучения, что позволяет Школе выдавать диплом международного образца, признаваемый и за рубежом, и в России.
Принцип поступления и обучения в МАРШ таков: по результатам просмотра портфолио кандидаты приглашаются на собеседование. В первый год будут принимать только тех, у кого уже есть диплом бакалавра по архитектуре. Особо отмечается, что приемная комиссия будет рада увидеть самостоятельные, не учебные проекты, позволяющие понять, как думает будущий студент. Поскольку программа МАРШ магистерская, руководители делают особый упор на активной и самостоятельной позиции студента в процессе обучения. Его продолжительность - 2 года, и, несмотря на то, что это неизбежно сужает круг желающих поcтупить, оно будет платным - примерно 250 тысяч рублей за год.
От других российских учебных заведений, обучающих архитекторов, МАРШ, по словам инициаторов проекта, будет отличаться более основательным курсом гуманитарных наук, а также нетрадиционным для России интегрированным курсом инженерных и технических дисциплин. В другом, более системном, виде будут поданы и стандартные предметы, что позволит студенту научиться комбинировать знания и соединять в соответствии с задачами каждого конкретного проекта.
Структуру программы школы формируют три студии по проектированию, руководители которых будут объявлены позже, и несколько общих модулей, затрагивающих различные аспекты культуры архитектора, в том числе - инженерный курс, разработанный совместно с Buro Happold, гуманитарный курс Сергея Ситара, градостроительный курс Надежды Нилиной, курс цифровой культуры Евгения Шириняна курс архитектурной практики Никиты Токарева и другие. Важный пункт обучения: студент должен обязательно менять преподавателя по проектированию каждый семестр, что позволит ему познакомиться с различными методами работы и проектирования.
Поэтому представляя программу МАРШ, ее создатели сделали особый акцент не столько на содержании отдельных курсов, сколько на преподавателях, согласившихся сотрудничать. «Наша школа – авторская», - утверждают основатели. В подтверждение этой концепции на одной из стен в зале, где проходила презентация, были размещены портреты будущих педагогов - Евгения Асса, Никиты Токарева, Сергея Скуратова, Владимира Плоткина, Александра Бродского, Оскара Мамлеева, Юрия Григоряна, Наринэ Тютчевой.
Выбор Центра дизайна ARTPLAY и Британской Высшей Школы Дизайна (БВШД) для проведения конференции, посвященной МАРШ, был не случаен. Новая школа создается в сотрудничестве с БВШД, что позволит студентам-архитекторам использовать имеющиеся в Британке ресурсы для творчества. Предполагается, что ученики МАРШ сами будут организовывать свое время, выбирать интересующие их занятия, а, кроме того, включатся в жизнь «Артплея», в сотрудничество между школами, будут вести динамичную культурную и исследовательскую деятельность. МАРШ станет не просто новой институцией на территории Центра дизайна ARTPLAY, но и активной участницей его жизни, а также жизни всего города, уверен ректор школы, архитектор Евгений Асс:
«Центр дизайна ARTPLAY уже стал мощным кластером, в котором МАРШ будет соседствовать с такими образовательными институциями, как Британка, Московская Школа Кино, Школа компьютерной графики Scream School, а в скором времени появится и Школа Музыки. В сочетании с большим количеством архитектурных и дизайнерских бюро, с выставочными залами и галереями, магазинами интеллектуальной литературы, шоу-румами дизайнерских компаний, которые здесь открываются, нам кажется, что это будет очень эффективный культурный центр. Мы уверены, что появление наших студентов на территории «Артплея» внесет новую струю в его жизнь. Во дворе Центра дизайна много места, подходящего для творчества. Было бы глупо не использовать его, например, для строительства макетов в масштабе 1:1, экспериментов с материалами, процессами. Мы хотим, чтобы наши студенты взаимодействовали с учениками театральных студий, а возможно и других творческих направлений, устраивали выставки, перформансы. Пространство двора могло бы стать для них замечательной экспериментальной площадкой».
Официальный сайт школы: march.ru
О личной позиции, стройной концепции и умении убеждать
Архитекторы Юрий Григорян и Никита Токарев комментируют итоги конкурса «Премия Авангард - 2011» и дают ценные рекомендации будущим участникам молодежных творческих конкурсов.
Освещая результаты конкурса, учрежденного Фондом «Русский Авангард» с целью поддержки молодых архитекторов, мы обещали подробнее представить работы финалистов и узнать мнения экспертов, которые их анализировали. Все четыре проекта были опубликованы в разделе «Концепты». Здесь еще раз напомним, что участникам финала – Андрею Воронову, Никите Богачкину, Даниру Сафиуллину и Игорю Чиркину – было дано задание интегрировать кампус Университета МИСиС в жилой квартал Новых Черемушек. За комментариями мы обратились к Юрию Григоряну, возглавившему в этом году жюри конкурса, и Никите Токареву, который рассматривал проекты дистанционно. Расспросили, что они думают о самом соревновании, теме финала, и о том, почему работы молодых авторов, как выяснилось при объявлении результата, не показались экспертам убедительными. Надеемся, что потенциальные участники будущих творческих конкурсов извлекут из отзывов двух практиков, имеющих преподавательский опыт (и Юрий, и Никита сотрудничают с Институтом «Стрелка»), полезные выводы.
Архитектор Юрий Григорян, руководитель бюро «Проект Меганом», председатель жюри конкурса «Премия Авангард – 2011»:
«Все проекты были по-своему интересны, но ни один из них не представил автора, у которого есть самостоятельный взгляд на проблемы архитектуры. Участок, где предлагалось построить кампус, - сформировавшийся жилой квартал, сложная среда с разновременными постройками. В этом-то и была острота проблемы. Мы ждали простого, внятного объяснения, как здесь можно расположить университетский кампус. И не получили его. Конкурсанты подошли к заданию формально – начали проектировать, как будто на пустом месте. Во всех проектах авторы предлагали отдать под нужды кампуса практически все пространство квартала, то есть куда-то выселить 90% его жителей, снести большинство существующих зданий, а на их месте построить новые, причем в некоторых случаях похожие на старые. Но по Москве нельзя «проскакать с шашкой наголо», и финалистам следовало учесть это. Они же представили бумажную архитектуру, идущую от головы, а не от места.
Жюри ожидало, что молодежь будет думать, а не громоздить квадратные метры. Участники, например, могли бы использовать минимум квартала – ведь современная архитектура способна быть очень плотной, но при этом гибкой. Я бы лично в первую очередь подумал о пространственной концентрации. Кто-то мог бы решить задачу и радикальным способом - пойти поперек программы, попытаться убедить жюри, что такой большой кампус в этом месте строить нельзя, предложить другую территорию. Возможно, этот человек проиграл бы, но он бы привлек внимание профессионалов смелостью, наличием собственной позиции, показал бы, что архитектор - не обслуга.
Именно личной позиции не хватило в этих работах, а иметь ее – очень важно, важнее, чем участвовать в подобных конкурсах. Начинающим архитекторам я бы рекомендовал учиться видеть, пытаться понимать, дерзать и вырабатывать свой авторский почерк, не пользоваться заемным «журнальным» языком. Полезно быть критически настроенным к себе. Необходимо также владеть искусством презентации. В каждом проекте должна быть своя история, которую следует излагать емко и убедительно. Не всем финалистам это удалось.
Принимать решение было очень сложно. Разочаровавшись в содержании проектов, жюри отталкивалось от презентаций. Дисциплина в рассказе была в большей степени у Игоря Чиркина. Он вышел победителем и по системе баллов, всего на один балл опередив Данира Сафиуллина».
Никита Токарев, архитектор, директор бюро РANACOM, представитель экспертной комиссии, анализировавшей по просьбе куратора конкурса Барта Голдхоорна работы финалистов:
«С большим уважением отношусь к премии «Авангард». При явном недостатке конкурсов и коммерциализации архитектуры молодым архитекторам трудно заявить о себе и попробовать свои силы в крупной, значимой теме. Работа в бюро - это зачастую рутина с ограниченным кругом задач, собственная практика - маленькие объекты. Есть еще международные конкурсы, но мы в них, к сожалению, редко участвуем.
На мой взгляд, конкурс сейчас ищет свой формат и пробует разные подходы, разную постановку проблемы. Тема кампуса очень интересна и для нашей архитектуры уникальна: кроме «Сколково» и Университета МИСиС эту задачу никто не ставил лет 25-30. Добавляет интриги расположение кампуса в городской среде, в районе первых пятиэтажек 1960-х годов. Как относиться к этому контексту - вопрос открытый. При этом в задании есть недосказанность: это конкурс на генплан или архитектуру, на идею или на решение, это реальность или игра? Такая неопределенность не может не сказаться на проектах, и в этом есть доля ответственности организаторов.
Проекты скорее разочаровали. Сразу оговорюсь: я не присутствовал на защите, видел только присланные презентации, поэтому мог что-то пропустить. Во-первых, огорчило отсутствие артикулированной концепции, как в формальном, градостроительном плане, так и в области собственно образования – главной темы проектируемого объекта. Я воспринимаю «Авангард», прежде всего, как конкурс идей. Здесь, как мне кажется, выигрывают проекты Данира Сафиуллина и Игоря Чиркина. Во-вторых, я не увидел взаимоотношений нового проекта с городом, он мыслится только в рамках квартала. А между тем такой кампус - это огромное событие для близлежащих районов и города в целом. В-третьих, вопрос существующей застройки остался по большей части за кадром. Да, пятиэтажки оставляем, но что с ними происходит, и как мыслятся они сами и их дворы в контексте кампуса? Идеи дает, пожалуй, только проект Данира Сафиуллина.
Задача оказалась сложной, может быть, в силу недостаточно ясно сформулированных условий. Моя критика не отменяет успехов премии. «Авангард» ставит важные проблемы, которые находятся на периферии архитектурного дискурса и практики. Конкурс вовлекает в обсуждение и решение этих проблем молодых архитекторов. И, наконец, пропагандирует результаты. И это важнее успеха или неуспеха отдельного проекта».
.jpg)
.jpg)
Больше, чем сарай
Фестиваль «Архстояние 2011» : протоархитектура, гостиница-шкаф, волшебные фонари и планы на будущее.
За шестилетнюю историю Фестиваля окрестности деревни Никола-Ленивец превратились в гигантский парк лэнд-арта. Теперь уже 36 объектов, включая 6 созданных к закончившемуся 31 июля «Архстоянию 2011», живут под открытым небом на территории площадью 5,5 га. Прошлогодний летний Фестиваль проходил под знаком «чистого искусства». Участвовало больше художников, чем архитекторов. Сооружений – лабиринтов – было так много и находились они на столь значительном расстоянии друг от друга, что гости, приезжавшие всего на день, не успевали все посмотреть. В этот раз организаторы предпочли количеству объектов качество и на первый взгляд вернулись в русло архитектуры. Куратор Фестиваля Антон Кочуркин и архитектор Александр Ермолаев (мастерская ТАФ) провели конкурс на проект «протосарая», самого, казалось бы, утилитарного сооружения. Однако, выиграли проекты, в которых простейшая форма или «элементарная единица архитектуры» осмыслялась как арт-объект. Формально преемственность с прототипом сохранили почти все новые творения, но функционально все они вышли за рамки «просто сарая».
.jpg)
В самой деревне, на подходе к реке Угра, вырос «Сарай сараев» архбюро MANIPULAZIONE INTERNAZIONALE и арт-группы MISSISSIPPI. Свое значительное название объект получил как раз за многофункциональность, заложенную в объемно-пространственном решении. Сооружение архетипической формы было возведено на месте, где когда-то стоял самый обычный обветшавший сарай. В новом - можно не только хранить вещи, но и жить – есть место для ночлега, обеденная зона, санузел. Окон нет, но внутри светло благодаря прозрачному поликарбонату, подложенному под деревянные рейки, между которыми оставлены щели. По словам авторов, «Сарай сараев» готов взять на себя функции штаб-квартиры, выставочного зала, театральной площадки, места встречи и размещения гостей. При этом он тщательно замаскирован под соседние деревенские постройки, простоявшие не один год. Авторы состарили древесину, воспользовавшись специальными лессирующими составами с защитой от ультрафиолета. Кроме того, они наделили объект «культурной памятью» - на серебристо-серых стенах прорисованы светлые силуэты людей и предметов или «всего, что когда-то могло стоять и сидеть вокруг сарая».
Объект «Функциональное мычание», напротив, своей новизны не скрывает. Он успеет еще покрыться пылью времен, а пока свежевыструганный объем светится и удивляет наличием двух крыш. Зачем столько? Когда возникает вопрос, архитектура соединяется с современным искусством. Оскар Мадера, автор проекта, таким образом оторвал свое творение от прототипа и поднял над первичной приземленной функцией, но и не навязал никакой другой. Во время этого Фестиваля сооружение играло роль музея – внутри разместились фотографии проектов, присланных на конкурс «Сарай№11».
Свободна от каких-либо конкретных «обязанностей» и «Сталь нестоячая» (Standless steel) - поэтичная работа ГА FAS(t). Стены и крыша сформированы стальными цепочками, нанизанными на каркас сарая. Объем - проницаемый, колышущийся и звенящий (нижние концы цепочек стен не закреплены) - расположен на поляне посреди леса и воспринимается почти как мистическое культовое сооружение. Эффект усиливают движущиеся внутри фигуры посетителей, извне кажущиеся призрачными. В темноте подсвеченная «Сталь нестоячая» производит еще более сильное впечатление.
.jpg)
«Стена сарая» Саны Бориевой - это и вовсе архитектурная обманка. С одной стороны видишь торец постройки, подходишь ближе – а сарая-то и нет. Есть только обратная сторона той же стены, на которой написано «дрова» - так визуальная шутка, возможно, вступает в диалог с озорной народной поговоркой о том, что «на заборе написано...». Впрочем, объект функционален – он отбрасывает тень, в которой можно укрыться от зноя, работает как солнечные часы и может служить экраном для видеопроекций.
В зоне палаточного городка обосновался капсульный отель «Ваш шкаф». Дарья Лисицына и Кирилл Баир из «Бюро Архитектурных Находок» имплантировали в местный контекст технологичную японскую идею (именно в Японии рядом с общественными сооружениями – вокзалами, аэропортами - начали строить подобные микро-отели). С темой сарая проект связывает функция хранения, только данная «система хранения» предназначена для людей – убежища, ночлега, уединения. Два яруса спальных ячеек (13 индивидуальных «шкафов» и 6 семейных) рассчитаны на летнее время. При их строительстве использовались природные экоматериалы - старая деревянная мебель, доски, двери разных размеров и форм. Так на базе типовой планировки и жесткого конструктивного каркаса авторам удалось создать нетиповой объект. Территорию отеля они планируют развивать и к следующему году собираются построить несколько мобильных жилых блоков, которые смогут перемещаться по кемпингу.
.jpg)
Благодаря проекту АБ Панаком, несколько отступающему от генеральной «сарайной» линии и имеющему отношение к изначальной кураторской концепции «элементарных частиц», у гостей «Архстояния» появилось новое место встречи после заката. Участок леса неподалеку от главной сцены озарили «Гнезда света» - конструкции из фанерных ламелей, напоминающие китайские фонарики. Закрепленные на деревьях, они эффектно выглядели и днем, но вечером в свете разноцветных диодов превратили обычный лес в феерическое зрелище и породили еще больше ассоциаций. Их сравнивали с гигантскими светлячками и декорациями к фильму «Аватар». Сами авторы - Арсений Леонович и Никита Токарев - считают, что «Гнезда света» вполне можно воспринимать и как «левитирующие сараи будущего».
.jpg)
Группа «АрхДвижение» проводила во время Фестиваля социологическое исследование – наблюдала за тем, как люди реагируют на объекты. Выяснилось, сообщил Виктор Вахштайн, «что пожилые люди чаще, чем молодежь, пользуются фото- и видеотехникой, что посетители, «прочитывая» произведения, не столько интересуются авторским замыслом, сколько переосмысливают и переопределяют их, исходя из собственного опыта». Это же мы можем подтвердить и собственными наблюдениями. Например, «Стена сарая» оказалась востребована как экран для импровизированного театра теней, цепочки «Стали нестоячей» люди заплетали косичками, а ячейки отеля «Твой шкаф» интерпретировали как домики для животных или пытались «примерить» по назначению и понять, каково в них ночевать.
.jpg)
Все созданные в этом году объекты стали новыми ориентирами в пространстве Фестиваля, подчеркнули важные его участки – деревню, палаточный городок, парк «Версаль». Помимо выставочной программы Фестиваль в этом году предложил гостям ландшафтные и акустические перформансы, огненное шоу, полеты на воздушном шаре и параплане, а главное – атмосферу свободы и творчества, за которой cюда год от года приезжает все больше людей.
.jpg)
У идеологов «Архстояния» грандиозные планы. Максим Ноготков, президент группы компаний «Связной» и собственник земель ландшафтного парка «Никола-Ленивец» намеревается создать здесь АрхПолис – «пространство для жизни и творчества архитекторов дизайнеров, художников и представителей исполнительских искусств», о чем объявил на пресс-конференции. К реализации этого замысла планируется приступить уже в мае 2012 года. Любые конструктивные идеи и советы приветствуются.
- Foster + Partners (43)
- Zaha Hadid architects (35)
- UNStudio (28)
- MVRDV (23)
- Henning Larsen Architects (20)
- Kengo Kuma & Associates (15)
- Richard Meier & Partners (14)
- Coop Himmelb(l)au (12)
- Renzo Piano Building Workshop (11)
- Fuksas (8)
- FOGA (8)
- UNK project (8)
- Shigeru Ban Architects (7)
- A-cero (5)
- Morphosis (4)
- Окна (15)
- Стены (11)
- Энергосберегающие конструкции (10)
- Светопрозрачные конструкции (9)
- Фасады (7)
- Теплоизоляционные конструкции (7)
- Напольные покрытия (5)
- Акустические панели (5)
- Солнечные панели (5)
- Кровля (5)
- Вентиляционные системы (5)
- Двери (5)
- Потолки (4)
- Декоративные модули (4)
- Охлаждающие системы (4)
- Заха Хадид (Zaha Hadid) (39)
- Норман Фостер (Norman Foster) (37)
- Кенго Кума (Kengo Kuma) (15)
- Стивен Холл (Steven Holl) (13)
- Даниэль Либескинд (Daniel Libeskind) (12)
- Доминик Перро (Dominique Perrault) (11)
- Жан Нувель (Jean Nouvel) (10)
- Массимилиано Фуксас (Massimiliano Fuksas) (10)
- Фрэнк Гери (Frank Gehry) (10)
- Мануэль Готран (Manuelle Gautrand) (8)
- Моше Сафди (Moshe Safdie) (6)
- Марсиу Коган (Marcio Kogan) (5)
- Арата Исодзаки (Arata Isozaki) (4)
- Маттео Тун (Matteo Thun) (4)
- Бернар Чуми (Bernard Tschumi) (2)
- Союз московских архитекторов (СМА) (53)
- МАРШ (51)
- Музей Архитектуры им. A.В.Щусева (34)
- Москомархитектура (34)
- Институт медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка» (26)
- НИ и ПИ Генплана Москвы (20)
- Галерея ВХУТЕМАС (19)
- ГМИИ им. А.С.Пушкина (19)
- ЦДА (17)
- Фонд Сергея Чобана - Музей архитектурного рисунка (16)
- ИЦ "Сколково" (15)
- Музей Москвы (15)
- Центр дизайна ARTPLAY (13)
- ЦСИ Винзавод (12)
- Союз архитекторов России (12)
- АРХ Москва (53)
- Международный конкурс архитектурного рисунка АрхиГрафика (53)
- Фестиваль Зодчество (35)
- Генетический код (25)
- АрхиГрафика (20)
- Архстояние (17)
- Московская Биеннале Архитектуры (17)
- АРХИWOOD (14)
- Венецианская биеннале архитектуры (13)
- PinWin.ru (11)
- Московский урбанистический форум (Moscow Urban Forum) (10)
- iSaloni (9)
- Фестиваль "Световая архитектура" (9)
- Премия Авангард (8)
- Золотое сечение (7)
О проекте
Любое использование материалов сайта приветствуется при наличии активной ссылки.
Будьте вежливы,
не забудьте указать источник информации (www.archplatforma.ru),
оригинальное название публикации и имя автора.