Максим Атаянц: «Мои рисунки — признание в любви»
Максим Атаянц, член жюри конкурса «АрхиГрафика», объясняет пользу традиционной практики архитектурного рисунка на примерах своих работ. Увидеть многие из них можно на персональной выставке архитектора «Римское время» в ГМИИ им. А.С. Пушкина до 26 февраля.
В основу этой публикации легла лекция Максима Атаянца «Что? Как? Зачем? Архитектурная практика и рисунок», которую он прочитал в московском ЦДА еще в 2013 году в рамках первого конкурса «АрхиГрафика». С тех пор уважаемый архитектор, почетный член Жюри этого конкурса, создал много новых рисунков и проектов, но принципы, о которых он говорил тогда, остаются незыблемыми и актуальными для него и сегодня. Атаянц не просто виртуозно рисует архитектуру, он делает это в манере рисовальщиков XVIII века, подчеркнула на открытии выставки «Римское время» директор ГМИИ Марина Лошак. Зачем человек XXI века, прогрессивно мыслящий, живущий на безумных скоростях своего времени, активно пользующийся Интернетом и талантливо – фотоаппаратом, рисует так? Этот вопрос нередко возникает у рассматривающих его графику, парадоксально сочетающую легкую руку и перфекционистскую скрупулезность. Автор неоднократно объяснял свою позицию, но сейчас, по случаю его выставки, да и просто для истории, кажется важным снова ее зафиксировать.
Максим Атаянц, архитектор, художник, преподаватель истории архитектуры в Академии Художеств:
«Зачем архитектору сегодня рисовать руками? Ответ на этот вопрос отнюдь не очевиден. Традиционно считалось, что архитектор должен рисовать, чтобы делать подачи, презентации своих проектов. Но в век цифровых технологий это дело как раз третьестепенное, потому что его легко делегировать какому-то исполнителю, а потом и компьютеру. Но ни один компьютер или фотоаппарат не заменит рисунок как одно из мощнейших средств познания того, что уже было сделано в архитектуре. Полностью понять произведение архитектуры, ощутить масштаб можно, только наблюдая его в натуре, обойдя снаружи и внутри, возможно, даже устав физически, то есть это некий комплексный органолептический опыт, в передаче которого рисунок занимает особое место. И вторая актуальная задача рисунка — появление на свет и закрепление собственных мыслей. Ведь архитектурная идея может быть выражена только пластически, и только на каких-то дальнейших этапах возможно ее словесное выражение. Иногда кажется, что ты все придумал и понял, но это иллюзия. Пока не вынул проект из головы с помощью рисунка, его как бы и нет, идея легко может потеряться, ускользнуть. То есть рисунок актуален как способ мышления архитектора, позволяющий поймать, зафиксировать и увидеть свои мысли извне.
Есть мнение, что сначала нужно научиться делать быстрые эскизы, а потом переходить к тщательным, основательным вещам. Я его не поддерживаю. Чтобы научиться рисовать быстро, легко, не думая о технике, чтобы использовать карандаш, кисть или ручку как часть тела, нужно было пройти этап тяжелого, кропотливого труда.
В 1995-96 годах по заказу одного крупного учреждения я нарисовал несколько видов Санкт-Петербурга. Вот «Вид с крыши Исаакиевского собора». Размер 50x70 см. Тушь, перо. Полтора месяца упорной ежедневной работы. Поскольку такой композиции в природе не существует, фотоаппарат здесь не помощник. Он берет одну точку перспективы, а чтобы получить такой вид, нужно совместить 5-7 взаимозависимых, но разных точек зрения. Так работал Пиранези над видами Рима. Это выяснили, когда на заре фотографии попытались найти те же точки, с которых он рисовал, и не нашли. Глаз перемещается много раз в секунду, человек смотрит с разных градусов, и в сумме получает синтетическое впечатление. Я неделю ползал по крыше, рисовал эскизы и отдельные детали, а потом по сконструированной в студии перспективной основе свел все в одну композицию.
Казанский собор. На фотографии были бы совершенно другие пропорции. Глаз, говоря компьютерным языком, имеет не только «хард», но и программное обеспечение, софт, который серьезно преображает то, что видно механически. Можно, например, приблизить дальний план.
Зачем так «мучиться» не художнику, а архитектору? Помимо колоссального удовольствия, которое знакомо каждому, кто рисовал – от того, что на плоскости листа начинает разворачиваться в глубину трехмерный мир, и это острейшее, ни с чем несравнимое переживание? Помимо чистой такой радости, это еще и умение конструировать этот мир, что подготавливает к архитектурной деятельности.
Такие вещи делают редко, потому что они требуют напряжения всех сил, и у архитектора, заваленного работой, на это просто нет времени. Но однажды через такой опыт стоит пройти. Прежде всего, для себя самого. Порисовав что-то месяц, потом понимаешь, как то же самое, в облегченной, конечно, версии, можно сделать за час.
Примерно час заняло рисование этих мостов в Питере. И здесь уже просто испытываешь радость от того что изображаешь, не сосредотачиваясь на технике. Архитектору нужно уметь фотографировать, но и такое рисование тоже нельзя заменить фотографией, хотя бы потому, что рисунок, как говорил Микеланджело, одновременно интенсивно задействует нескольких человеческих ресурсов — глаз, руку и разум. И стоит один раз нарисовать вот эти вот ампирные узоры на решетке, ты поймешь и прочувствуешь, как выстраиваются все пропорции.
Эти работы выполнены на акварельной бумаге, ручкой и тушью с размывкой. Люблю эту технику. Легкая, достигает хорошего эффекта. Сознательно, лет 12-13 назад, заставил себя отказаться от карандашных набросков и рисовать сразу. Это сильно дисциплинирует, ставит глаз.
Храм Цереры в Пестуме. Пример чрезвычайно длительной и сложной проработки. Острозаточенным карандашом, с фактурой камня, с тончайшими деталями. Так рисовать можно, когда тебе что-то очень нравится. Я сознательно не стал доводить изображение до конца, чтобы оно не превратилось в подвиг усидчивости на пятой точке. Когда все, что нужно, уже прорисовано, можно смело оставлять картинку.
А вот растертая кистью сангина – пять минут. Это можно сделать, когда за счет длительного и упорного рисования, уже знаешь все формы.
Когда оказываешься где-то далеко, там, куда, может, потом никогда не попадешь, начинается борьба желаний заснять все тщательнейшим образом и зарисовать, потому что рисунки дадут совершенно иную глубину понимания. Фотографирование — процесс более пассивный, хотя важно выстраивание композиции, поиск точки зрения. Рисунок — это способ в течение, как минимум, 30 минут или часа с предельной концентрацией внимания изучать тот или иной объект. Это позволяет лучше познать его структуру, обнаружить детали, незаметные при обычном созерцании. Просто рассматривая, больше 5-7 минут не выдержишь и разглядишь лишь то, что на поверхности.
В экспедициях по античному наследию Африки и Азии я часто включал в зарисовки текст. Записывал наблюдения, касающиеся, например, оттенков и фактуры камней, что с ними происходит от времени.
Вот любопытная римская триумфальная арка в Тунисе, которую во времена Византии превратили в форт и одели в каменную корочку, чтобы сделать укрепления.
Рисунки к проектам
Храм в Армении. Когда рисунок — способ мышления — фасады, профили, планы логично появляются на одном листе. Причем рисовать вручную можно параллельно с конструированием в «автокаде». Над бумагой думаешь, пробуешь, потом переносишь на экран. Когда рисуешь сетку линий рукой, понятно потом, как по ней собираются формы. Эта архитектура — про четкое геометрическое формообразование, и ее уместно зарисовывать, моделируя трехмерное изображение, аксонометрию, на плоскости листа.
Сочи. Горнолыжный курорт. Первый эскиз схемы генерального плана. Сделан, чтобы самому понять и с заказчиком на начальном этапе обсудить, что хочется там увидеть. Зачем делать презентационные ручные рисунки в эпоху трехмерных изображений? Для высококачественного рендера нужно иметь модель, которая предполагает уже вычерченные, спроектированные детали. А рисунок — конструирование на листе бумаге, процесс проектирования следует за ним, а потом, в 3D, все еще многократно меняется.
Не только архитектура
Когда в 2008- 2009 годах разразился кризис, и у архитекторов внезапно стало много свободного времени, я решил порисовать нечто, на первый взгляд, не относящееся к архитектуре, но то, что меня волнует и подталкивает к пластическому осмыслению. Ходил в музей Мухинского училища и рисовал слепки с Пергамского алтаря на огромных листах.
Затем поехал в Берлин рисовать его с натуры. Купил рулон трехсотграммовой акварельной бумаги — 30 см на 9 метров, отрезал верхушку. И за четыре раза по три дня, довольно быстро, все нарисовал на этой длинной ленте, для чего сначала нужно было выполнить большие композиции. Я не захотел снова рисовать алтарь на отдельных листах, потому что там такая фантастическая пластика, ритм и движение, что даже в разрозненном, фрагментарном виде, в каком эти фигуры до нас дошли, их жалко отрезать друг от друга».
От редакции
На выставке в ГМИИ «свиток» Максима Атаянца с зарисовками Пергамского алтаря развернут на длинном столе под стеклом в зале искусства Древней Италии и Рима. А по соседству выставлены и те самые большие листы с битвами богов и гигантов. Во втором зале, наполненном слепками с антиков, представлена архитектурная графика, посвященная памятникам римского мира, – работы с середины 1990-х до совсем свежих, законченных в 2016-м листов.
Проследить по ним эволюцию автора как графика, на первый взгляд, довольно сложно. Кажется, что, однажды, в процессе описанных выше трудоемких экзерсисов на крышах соборов Санкт-Петербурга, он обрел свой изящный и твердый почерк и остается ему верным на протяжении всех лет. Это, однако, не мешает мастеру пробовать разные графические приемы из арсенала старых мастеров. Например, в последнее время рисунок коричневой тушью часто соединяется с серовато-сиреневой тонировкой кистью. Вроде бы та же любимая монохромная гамма, но изображенное пространство и формы обретают какую-то дополнительную глубину и подсвеченность.
Среди таких листов – вид знакового для автора места – Пьяццы ди Пьетра с величественными останками боковой колоннады храма Адриана Божественного II в. н.э., позже поглощенного комплексом других построек. Это было первое античное сооружение, которое увидел своими глазами Максим Атаянц, оказавшись в Риме в 1995-м году. «Вид этих колонн со следами геологических процессов, обросших городом, но продолжающих стоять, произвел не меня сильнейшее впечатление. Я ощутил, что время в Риме движется с разными скоростями: очень медленно для античных памятников, быстрее для сооружений Нового времени и стремительно для людей, которые суетятся среди всей этой грандиозной архитектуры». Эта временная многоплановость подчеркивается во многих рисунках мастера.Он вводит в них приметы современности – публику, транспорт, и прорисовывает здания, фокусируясь на том, как распределяются свет и тень по их камням. «Я люблю каждый камень, который изображаю, и вообще, все мои рисунки – признание в любви к тому, что я рисую», — говорит мастер.
В экспозиции представлено видео, где по кадрам разложен процесс создания некоторых рисунков.
На больших столах графику Атаянца сопровождают макеты античных сооружений из пробкового дерева, предоставленные санкт-петербургской Академией Художеств. Изготовленные в XVIII веке в Италии по поручению Екатерины II они служили учебными пособиями, по которым молодые князья изучали язык античности, чтобы заказывать архитектуру со знанием дела. Так, соединив несколько эпох, классика предстает в залах, где проходит выставка «Римский мир», вечным идеалом и образцом, не утратившим своей притягательности для современников и обретающий в графике и архитектуре Максима Атаянца новое прочтение.
Выставка «Римское время» в ГМИИ им. А.С.Пушкина, 24-25 залы
До 26 февраля 2017 года
О позиции Максима Атаянца как члена Жюри конкурса «АрхиГрафика» можно узнать здесь:
http://competitions.archplatforma.ru/tpages.php?pg=18
Изображения — из личного архива Максима Атаянца, фото выставки — Елена Петухова
«Хорошо!» работает
Что делать, если главный фасад выходит на север, перед зданием мало места для общественной зоны, а заказчику нужен привлекательный ритейл-объект посреди скучной типовой застройки? Проект бюро IQ для торгового центра в Москве на Хорошевском шоссе – пример изобретательных решений подобных проблем.
В работу к IQ объект попал в виде «полуфабриката» – уже был спроектирован оптимальный для участка трапецевидный объем (4 этажа над землей и 2 подземных), спланирована внутренняя структура с атриумом, сдвинутым на угол к основному входу. Бюро было предложено разработать оболочку здания, акцентировать входную зону и обустроить прилегающую территорию. Занимаясь этими задачами, архитекторы одновременно решали несколько проблем, которые увидели в исходной ситуации.
«Северное расположение главного фасада и сравнительно небольшие размеры общественной зоны у главного входа явились катализаторами основной идеи. Вместо создания стандартного козырька, мы раскрыли обьем здания, протянув площадь в интерьер и получив единое, увеличенное общественное пространство, заполненное воздухом и светом», — рассказывает Эрик Валеев, руководитель бюро IQ.
Асимметричные ступенчатые изгибы фасадов, пластически более активные слева и сглаженные к углу справа, образуют своеобразные козырьки при входной зоне, а наверху – террасы. Здание как бы постепенно разворачивается, расступается перед посетителями с несколько даже театральным «жестом», приглашая войти. Масштабный фрагмент сплошного, структурного остекления над входом дает нужный эффект прозрачности, приоткрывая взгляду сложное «плетение» фонаря атриума.
«Выбирая материалы фасада, мы решали не столько художественную задачу, сколько опять же проблемы участка: главный фасад ориентирован на север, а на противоположной стороне дороги — типовые, панельные дома. Заказчик сначала хотел делать зеркальный фасад, но он бы просто умножил отражениями скучную застройку, и здание не привнесло бы в контекст ничего ценного. Тотальное прозрачное остекление в ритейле не очень уместно: витрины торговых площадей ориентированы на внутренние галереи, а внешние стены обычно служат «задниками», заставленными стеллажами и прочим инвентарем. К тому же сторона не солнечная – многие материалы сливались бы в общее темное пятно. Мы решили использовать композитные металлические панели, с перламутровым оттенком, чтобы они отражали небо. Глухие поверхности дополнили ламелями — металлическими пластинами, отогнутыми от фасада под разными углами. Они делают стены легкими, фактурными, создают эффект движущихся волн или дуновения ветра», – поясняет архитектор.
Горизонтальные членения фасадов соответствуют четырехуровневой структуре здания. Ламели обеспечивают плавный переход от глухих стен к остеклению (в зонах кафе и других неторговых помещениях) и рекламным поверхностям, а также используются в качестве основы для устройства подсветки. В промежутках между ламелями расположены светильники, они подключаются к общей системе и работают в унисон с тремя медиаэкранами на фасадах. Программные возможности осветительного оборудования позволяют закладывать различные варианты цветодинамических решений. Сила света, цвет и сценарии могут реагировать на время суток, погодные условия, условия освещенности. Вся поверхность фасада превращается в единый медиаорганизм.
Бюро IQ также разработало эскиз и 3D модель светового фонаря над атриумом. Сложную конструкцию-диагрид из треугольных элементов рассчитала и выполнила турецкая компания, сотрудничающая с бюро Нормана Фостера и Массимилиано Фуксаса. Удалось добиться такой плавной кривизны, чтобы фонарь не надувался чужеродным пузырем над зданием, а внутри обеспечивал впечатляющее раскрытие пространства к небу. На стройплощадку элементы приехали в виде конструктора с пронумерованными деталями, легкого и быстрого в сборке. Помимо всего, это решение экоустойчивое – стекло крыши не нуждается в специальном отоплении, снег тает за счет тепла интерьера и конфигурации поверхностей.
Идею «втекания» экстерьера в интерьер подчеркивает и переходящий с площади внутрь рисунок мощения. Поскольку главный фасад торгового центра обращен к шумному Хорошевскому шоссе, с помощью благоустройства, авторы постарались сформировать «буферную зону», отгораживающую пешеходную часть от проезжей. Вместо линейного променада они распланировали серию небольших площадей, вливающихся в главную площадь перед входом. Их конфигурация повторяет на земле изгибы фасадов, создавая целостный образ здания и окружения. От проезжей части пешеходная территория обособлена скамейками с высокими спинками, геопластикой, элементами озеленения. Такие полузакрытые пространства, где могут разместиться летние кафе и скульптурные группы, повышают комфорт среды и дополнительно работают на привлечение публики.
Объект ТЦ «Хорошо!» завоевал «Золотой знак» фестиваля «Зодчество 2016» в категории реализации. «Мы стремились сделать место, интересное людям, и работали с контекстом по принципу умеренного контраста. Хотелось активизировать, освежить унылый пейзаж. Благоустройство территории позволило создать не просто торговое пространство, удобное для покупателей, но и полноценную среду для отдыха и общения. Проект удалось реализовать практически без изменений первоначальной концепции, что, на мой взгляд, стало одним из факторов, позволивших получить эту почетную награду», – заключает Эрик Валеев.
.jpg)
Проектные данные:
Заказчик – ТПС Недвижимость
Авторский коллектив:
Эрик Валеев (руководитель мастерской/ГАП), Сергей Никольский, Татьяна Лебедева, Андрей Жданов, Павел Тютюнник, Мария Рубачева, Юлия Жулина, Злата Тимохина.
Площадь здания – 112 700 кв. м.
Надземных этажа – 4
Подземная автостоянка – 2 уровня
Генеральный подрядчик – Renaissance construction
Фасадная подсветка – МДМ-Лайт
Световой фонарь, ламели – metal yapi
Ввод объекта в эксплуатацию — сентябрь 2016 г.
Стоимость реализации — 16,5 млрд рублей.
Фотографии предоставлены пресс-службой бюро; © IQ
Орнамент — не преступление
Топ-10 фотоконкурса «Архитектура: узор и орнамент» по версии «Архплатформы» и новый вызов фотографам от PinWin.ru в десятом, юбилейном сезоне.
В конце прошлого года на дружественной онлайн-площадке PinWin завершился очередной, девятый конкурс в области архитектурной фотографии. Предложенная тема – «Архитектура: узор и орнамент» – как всегда, предполагала самую широкую трактовку. И участники постарались. В онлайн-галерее — 294 снимка. В офкусе оказались как изощренные украшения памятников мавританского стиля, древне-русского зодчества, готики и барокко, так и эффектные хитросплетения современных металлоконструкций. В изобилии встречаются примеры виртуозного использования резьбы, литья и лепнины. Подметили авторы и «случайные паттерны» – фасады, лихо расчерченные прямоугольниками окон, и обыденные поверхности, на которых со временем, и в результате разного рода утрат, проступили неожиданные рисунки.
Голосование посетителей сайта определило круг финалистов, а победителя выбрало из них профессиональное жюри. Оно отдало предпочтение черно-белому снимку Андрея Пшеничного «Бронзовые узоры», отметив изысканную, «многослойную» композицию. Ниже – подборка из десяти лучших фотографий, выбранных редакцией «Архплатформы», с описанием, представленным авторами.
Победитель конкурса. Андрей Пшеничный. Бронзовые узоры. «Выразительные линии растительного узора из кованой бронзы украшают остеклённые двери «Дома книги» в Санкт-Петербурге, одного из самых ярких и узнаваемых образов города в стиле модерн».
Победитель народного голосования. Алексей Комов. Евпатория: Купола мечети Джума Джами XVI века. Фото сделано с минарета мечети середины XVI века. Архитектор мечети знаменитый Мимар Ходжи Синан, главный зодчий Османской Империи.
Нестор Харченко. Венеция. Сан-Микеле
Денис Соколов. Паттерн — оболочка здания. «Чилехаус» — одиннадцатиэтажное здание склада товаров, импортируемых из Чили. Оно находится в юго-восточной части Гамбурга. Это здание было построено в 1922-1924 годах по проекту немецкого архитектора Фрица Хёгера и является одним из наиболее значительных памятников экспрессионизма в архитектуре».
Петр Сергеев. Венский крендель. «В Вене все пропитано ванилью, свежей выпечкой, булками, штруделем. И даже в архитектуре голодный путник рассмотрит кренделя».
Владимир Пальчик. Прошлого дым...«Вот так, в Петербурге, после сноса старого дома, остаётся от него на соседнем доме только орнамент, только узор..»
Екатерина Мещанова. «Навсегда». Скульптура-конструкция из велосипедов марки Forever (производились в Шанхае с 1940 годов) представляет большую стальную композицию рядом с высоткой Фостера в Лондоне. Идея автора скульптуры Ай Вэйвэя – показать, как быстро растет человечество. Повторяющиеся формы создают необычную объемную композицию, похожую на кружево, и контрастируют со строгим геометрическим орнаментом фасада здания.
Арсений Сергеев. Зигзаг. «Конечно, это не тот Узор и не тот Орнамент, который соответствует этой площадке. Но это тот Узор и Орнамент, который перед нашими глазами каждый день, не правда ли? Но, глядя на такую стену, я каждый раз размышляю: как работал Автор или группа авторов над воплощением этой ИДЕИ. И каждый раз не нахожу ответа)… ПЕРЕДО МНОЙ СТЕНА».
.jpg)
Елена Гонтаренко. ...и Путь расписан солнцем. Орнамент на асфальте Санкт-Петербурга создан благодаря чугунной решетки ограждения Демидова моста, выполненной в виде пальметт (веерообразных листьев). 1954-1955 гг. решетки были отреставрированы (архитектор-реставратор А. Л. Рогач)
Арсений Семенов. Мойщик окон. «После ремонта двора, в котором я живу, рабочие смывали строительный мусор. Солнце отражалось в окнах, и это отражение падало на новую плитку, создающую хоть и обыденный, но приятный орнамент. Мне оставалось только дождаться момента, когда человек окажется в нужной точке для мгновенно придуманного сюжета. И мне повезло».
На сайте PinWin уже стартовал новый фотоконкурс «Природа – Муза архитектуры». Пока большинство участников понимает под этим все композиции, где присутствуют какие-то элементы архитектуры и природы. А организаторы рассчитывают увидеть, прежде всего, интересные архитектурные формы, структуры или детали, вдохновленные природными образами. Присылайте ваши фотоинтерпретации темы на конкурс до 20 мая.
Интернет-страница конкурса: http://www.pinwin.ru/konkurs.php?kact=1&knid=120
Образы мироздания
Знакомство с Минору Номатой, японским мастером архитектурных фантазий, членом Жюри конкурса «АрхиГрафика 2016-2017».
Минору Номата (Minoru Nomata) – художник, профессор токийского Йошиби Университета Искусства и Дизайна (Joshibi University of Art and Design). Родился в 1955 году в Мэгуро, одном из специальных районов префектуры Токио, учился на факультете дизайна в Токийском Университете, но по окончании (1979 г.) решил заняться искусством. Он изображает сооружения, существующие, в основном, в его воображении, помещая их в абстрактное пространство вне времени и географических координат. Любимая техника – акриловая живопись на холсте. С 1986 года, когда состоялась его первая выставка в токийском Sagacho Exhibit Space, работы Номаты многократно экспонировались в Японии и других странах. На выставка 2013 года в Музее графических искусств в Матиде ими завершился ряд фантазийной архитектуры, идущей от Пиранези (Imaginary Architecture from Piranesi to Minoru Nomata). В 2016 году Минору Номата вошел в круг экспертов, поддерживающих Международный конкурс архитектурного рисунка «АрхиГрафика» участием в Жюри, и мы задали японскому мастеру вопросы об источниках творчества, взглядах на архитектуру и мотивах рисовать ее так, как он это делает.
Почему архитектурные образы стали главными в вашем искусстве?
Рядом с домом, где я родился, высилась труба городских бань. В моем городе было мало природы и много промзон, и я вырос в индустриальном пейзаже. Очевидно, это на каком-то подсознательном уровне сказалось на моем интересе к разного рода структурам и механизмам. А в юности я зачитывался произведениями Айзека Азимова и Филипа Кинреда Дика. Научная фантастика серьезно повлияла на мое мировоззрение и раскрепостила художественную фантазию.
Perspective-2, 2001. Холст, акрил, 116,7x73; Perspective-21, 2001. Холст, акрил, 194.2x112.1
Кажется, что фантастические сооружения в ваших произведениях — это не просто архитектура, а метафоры каких-то явлений или процессов.
Чаще всего моя живопись транслирует некие смутные идеи или догадки о мироустройстве. В чем-то эти архитектурные структуры сродни портретам. Они очень тонко и точно выражают то, что я не могу передать словами.
Babel 2005. Холст, акрил, 226.5x162
Вы часто изображаете постройки, отсылающие к истории Вавилонской башни. Какое значение имеет для вас этот образ, и к каким еще темам вы часто возвращаетесь?
Когда я только начинал свою художественную практику, я не собирался эксплуатировать образ Вавилонской башни, но жизнь в Токио подтолкнула к этому. Есть ли пределы у того, что принято называть прогрессом? Действительно ли это прогресс, а не тотальная потеря чувства меры, необходимого и достаточного? Вавилонская башня — красноречивый символ непомерных человеческих притязаний. Другие темы, к которым я часто обращаюсь: сопоставление вертикалей и горизонталей, границы, крыши, трубы, сумеречный свет и косые лучи солнца, просачивающиеся сквозь облака.
Skyglow-H4. Холст, акрил, 2008. 53x145,7 см
В чем вы сегодня черпаете вдохновение — в книгах, фильмах, искусстве, реальной современной архитектуре?
Иногда — в японской традиционной гравюре Укиё-э или эстетике комнат для чайных церемоний, бывает, что в трубах и лестницах, которые я вижу каждый день. Если говорить о мастерах прошлого, рисовавших архитектуру, впечатляют работы Хью Ферриса, Чарльза Демута и Чарльза Шилера. Но больше всего меня вдохновляет музыка — самых разных направлений, а также игра на гитаре.
Alternative Sights-2, 2010. Холст, акрил. 120.3x162.1
Вы следите за развитием современной архитектуры?
После ужасного землетрясения, произошедшего в 2011 году, я потерял веру в архитектурные технологии. Кажется, что они совершенно бессильны перед буйством природных стихий. Поэтому я перестал интересоваться современной архитектурой, особенно аспектами дизайна. Я думаю, что главная роль архитектуры — обеспечивать людям крышу над головой и безопасность. В городах и зданиях меня сейчас больше всего интересует, насколько они соразмерны человеку и контексту. В любом случае моя любимая архитектура — минималистичные дома-префабы, которые можно самостоятельно возвести на своем участке, а также легкая, временная архитектура.
Listen to the Tales. Холст, акрил, 2013. 194.4x 97.5
Вы рисуете только воображаемую архитектуру?
В 1999-м году я создал серию Thin Clouds, и почти все работы из нее основаны на реальных местах или объектах, живущих в моей памяти, таких, как аэропорт Haneda, зданиях Oi Wharf и Onomichi в Хиросиме и Токио. К выставке в 2013-м году я написал два пейзажа по мотивам района Cибуя в Токио, как оммаж композиции Джованни Баттисты Пиранези «Via Аppia e Via Ardeatina». Остальные мои работы — исключительно плоды воображения.
Что вы цените в архитектурном рисунке?
Свободу идей и подход, базирующийся на историко-культурном контексте. Я думаю, что самое важное и интересное в рисунке архитектора — знаки, указания на неизвестное будущее. Неважно, реализуются эти идеи или нет, я выделяю изображения архитектуры, которые дают нам видение чего-то нового и неизведанного.
Eastbound-3, 1999. Холст, акрил. 72.9x116.8 см
Cайт работ Минору Номаты: www.nomataminoru.com
«Икона» по гамбургскому счету
В полную силу Эльбская филармония, которую гамбуржцы называют «Эльфи», заработает только в январе 2017 года. Но уже с начала ноября, когда стало известно, что строительство и отделка формально завершены, одно из самых амбициозных зданий последних лет посетили десятки тысяч человек – и поток желающих не иссякает.
Посещение абсолютно бесплатно – получив в кассе формальный билет для прохода через турникет, каждый может попасть внутрь: обширное общественное пространство на высоте 37 метров – так называемая Плаза – доступна с утра до вечера. По размеру она, между прочим, превышает главную площадь перед гамбургской ратушей, не говоря уже про открывающиеся отсюда уникальные виды на город. Могли бы брать символические пять евро – очереди от этого вряд ли уменьшились. Но и свободный доступ, и ласковое прозвище, и уличный павильон, который «несет в массы» классическую музыку через встроенные в стены трубки-«звуководы», – все это доказательства того, что Эльбская филармония – проект общенародный. Ведь в начале 2000-х, когда стало очевидно, что портовое хранилище «Keispecher A» для кофе и табака почти всегда пустует, на его месте хотели построить офисный центр для медиа-индустрий – нашли на это деньги, провели конкурс. Но девелопер Александр Жерар неожиданно выступил с альтернативным предложением – заменить исключительно коммерческие площади знаковым культурным объектом.
Вообще-то Жерар думал о музее современного искусства: эффект Бильбао бередил воображение. Самому Гамбургу, конечно, не пристало жаловаться на отсутствие жизни и туристов – а вот району бывших доков Хафен Сити, процесс редевелопмента которого был тогда только в начальной стадии, какой-нибудь культурный «магнит» не помешал.
Однако Жак Херцог и Пьер де Мерон, к которым девелопер обратился за идеей, увидели в здоровом кирпичном ангаре основу для иного объекта. За считаные минуты они набросали эскиз, в котором над Эльбой взмывал раздувающийся парус – но не от ветра, и не для музея. Гамбург должна была захлестнуть волна звука и света – новая икона места, Эльбская филармония. Жерара эта идея вдохновила – ею он последовательно «зажег» городской совет и активных жителей, которые в поддержку проекта собрали 68 (!) миллионов евро. Под натиском такого всеобщего и «неголословного» лоббирования культуры власти отказались от офисов – и согласились на филармонию.
.jpg)
Впрочем, это совсем не тот случай, когда «сказано» значит «сделано». Если вести отсчет от «минутного эскиза», реализация замысла растянулась на 13 лет. Были предварительные и подробные исследования, насколько проект целесообразен и рентабелен; бюрократическая волокита с тендерами и созданием частно-государственного партнерства; колоссальное превышение бюджета и полная остановка работ в 2013 году; смена подрядчиков, заключение новых контрактов, изыскивание дополнительных средств (а для города это вылилось в «лишних» 256 миллионов евро).
Хафен Сити, в центре которого оказалась филармония, успел за это время сам превратиться в музей – музей современной архитектуры: вместо промышленных доков здесь вырос университетский городок, офисные комплексы, жилые кварталы, благоустроенные набережные. Причем буквально каждый объект достоин отдельного изучения и «музейной» таблички. Некогда преимущественно портовый город с соответствующей инфраструктурой преобразился до неузнаваемости.
Но филармонию – ждали больше всех. Печатали на магнитах, кружках и брелоках. И как только появилась возможность – ринулись к ней, как в Мекку: проверять, оправдались ли ожидания. Свершилось ли волшебство «Эльфи» – стала ли она символом обновленного Гамбурга? Города, который постоянно подвергался разрушениям в результате наводнений, пожаров и войн – а потом пытался разрешить извечный конфликт сохранения своей истории и дальнейшего развития?
С того самого момента, когда причудливый абрис крыши, размытый облаками, возникает над ровным рядом кровель Хафен Сити, ты понимаешь: да, оправдались. И это не предчувствие, а ясная убежденность, и радостное предвосхищение будущей встречи, которое, должно быть, последние годы испытывали и гамбуржцы, несмотря на все перипетии. Петляя среди прочих выдающихся «экспонатов» архитектуры удивительного района, можно надолго потерять ее из виду. Ровно до тех пор, пока она не обрушивается на тебя всей мощью, возникая почти что перед самым поворотом с главной набережной.
Мощь – во всем: в сочетании кирпичного параллелепипеда – олицетворения «традиционного» Гамбурга – и стеклянного переливающегося «фантома», реющего над ним; в трех гигантских портовых кранах, установленных вдоль фасада со стороны реки: сначала видишь рельсы и гадаешь, для каких же декораций эти краны предназначены, а потом замечаешь крепления – оказывается, они не более, чем «фасадный декор». Мощь излучает и старое хранилище само по себе: чтобы здание 1965 года могло выдержать 200 000 тонн, которые к нему «пристроили», к уже существующим 1111 железобетонным сваям в грунт Эльбы на глубину 15 метров вбили еще 650 свай. Так что ассоциации с айсбергом не менее уместны, чем распространенные с парусом и волной, – хочется скорее попасть внутрь и выяснить всю «подводную», скрытую часть.
Впрочем, если считать «подводным» кирпичный ангар, то в него так просто не попадешь: многоуровневый паркинг, конференц-залы, спа, репетиционные комнаты и небольшой зал на 170 мест для выступления хоров и ансамблей сначала придется пропустить. После турникета у парадного входа ты оказываешься в туннеле – на эскалаторе, едущем вверх. Свет в конце туннеля не виден, потому что конец не виден вообще – своды у «трубы» (The Tube) выпуклые. Зато светятся стены туннеля – стеклянные панели покрыты штукатуркой так, чтобы нетронутые круглые участки светились и блестели в полумраке.
Как долго предстоит подниматься – тоже сразу непонятно: кажется, что фактические 2 с половиной минуты, за которые ты «проезжаешь» 87 метров, длятся гораздо дольше. Потолок в процессе подъема становится все ниже, ты вжимаешь голову в плечи и уже готов пригнуться – как вдруг распрямляешься, как пружина, ошеломленный Гамбургом, который прямо перед тобой – и в который ты «врезаешься» на полной скорости.
Детали, как всегда, осмысляются позже: смотровая площадка все-таки защищена стеклом, хотя и установленным таким образом, чтобы при первом впечатлении быть незаметным. И ты подходишь к нему как можно ближе, долго смотришь на реку и корабли – и лишь потом догадываешься обернуться, чтобы увидеть еще один эскалатор. Этот – короткий, 20 метров, и с уже предсказуемым завершением: ты – на крыше кирпичного хранилища, на шумной и просторной Плазе.
Здесь есть время выдохнуть и оглядеться – побродить под текучими потолками, рельеф которых подчеркивают «кристаллические решетки» светодиодов; проследить за наклоном колонн, словно развернутых на невидимый ориентир; оценить волнообразные прозрачные перегородки, отделяющие главное фойе от открытой части – прогулочного маршрута по периметру здания. Впоследствии выясняется, что форма перегородок не прихоть: они работают как «ветрорезы».
.jpg)
Путешествие по внешнему широкому променаду открывает роскошные панорамы города. И то ли дело в самой атмосфере Хафен Сити, то ли в том, что смотровые площадки устроены в месте стыка старого и нового объемов здания, – именно здесь, при взгляде на Гамбург сверху, как нигде ощущается связь времен. И эти впечатления так захватывают, что невольно забываешь о том, что вообще-то находишься в филармонии, а значит – здесь должны давать концерты. И действительно: из того же центрального фойе можно попасть по изогнутым лестницам в два других, с дорогим дубовым паркетом, предваряющих вход в Большой зал на 2100 мест и Концертный зал поменьше, на 550 зрителей.
Их архитектура – отдельная «песня». Прежде всего, над акустическим решением работал ведущий мировой эксперт в этой области – Ясухиса Тойота из Nagata Acoustics. К слову, он же сейчас проектирует вместе с Владимиром Плоткиным (ТПО «Резерв») зал филармонии в парке «Зарядье». И так же, как в гамбургском Большом зале, оркестр там будет располагаться в центре, а зрители, как на стадионе, – в амфитеатре вокруг. С любого места – прекрасная слышимость и видимость: максимальная удаленность зрителя от сцены в Гамбурге – всего 30 метров.
А вот за идеальную слышимость отвечает «белая кожа» – 10 000 модулей, формирующих сложнейшую и выверенную до миллиметра тектонику поверхностей Большого зала. Вместо традиционного дерева для их отделки Ясухиса Тойота придумал специальный материал – фибропанели из смеси гипсовой штукатурки и спрессованной переработанной бумаги. Гипсовая штукатурка специальная, с матовым сиянием, как будто достигнутым ручной полировкой. А вместе с панелями пришлось изобретать и способ их крепления между собой – особый спрей, который бы заделывал стыки, не влияя на акустические характеристики помещения.
У всех панелей разный размер и толщина – в зависимости от места, которое они занимают в поверхностной «ткани», состоящей из миллиона ячеек общей площадью 6500 кв. м. Конфигурация и свойства этой «ткани» имеют решающее значение для акустики зала. В данном случае у нее 999987 изгибов и ни одного прямого угла – в итоге весь зал работает как резонатор. А на высоте 25 метров над сидящими звук отражается и распределяется огромной воронкой размером 10х15 метров в основании. В «отражателе» также спрятано световое оборудование и необходимые технические коммуникации.
Спрятаны, впрочем, не только они – мы же имеем дело с «айсбергом»! Чтобы достигнуть нужного уровня звукоизоляции и избежать любых внешних раздражителей (вспоминается печальный опыт «подземной» площадки в Кельне, где во время концертов по площади перед филармонией перекрывают проход), весь объем зала весом 12500 тонн, вместе с органом и зрительскими местами, подвесили на 362 гигантских пружинных креплениях, отделив зал от остальной части здания.
Для аналогичного «подвешивания» на рессорах малого Концертного зала креплений потребовалось всего 56. Здесь на стенах – 220 кубометров дуба и 1100 уникальных рельефных элементов. 24 подъемных платформы создают сцену любой конфигурации, а из стен за 2 минуты при нажатии кнопки выдвигаются дополнительные сиденья, образуя амфитеатр.
В третий зал, Kaistudio, расположенный в кирпичной части, тоже можно попасть из центрального фойе – но не по лестнице, а на лифте. Лифт доставляет и в другие интересные места: интерактивный музей музыкальных инструментов, спа, за кулисы и в аудитории образовательного центра. Это – внизу, а в стеклянном «навершии» филармонии – помимо залов – разместился отель на 250 номеров (западный фасад) и 45 частных апартаментов (восточный).
Даже не зная расположение сторон света, их легко отличить. Зону отеля акцентируют стеклянные панели, напоминающие по форме рыбьи жабры, в то время как подковообразные ниши, чем-то похожие на камертон, формируют балконы жилых апартаментов. Каждый модуль шириной 4-5 метров и высотой более 3 метров зачастую совсем не плоский, уникальный, произведен в индивидуальном размере и покрыт рисунком из точек серого базальта. В этом, с одной стороны, секрет переливчатости стеклянных поверхностей, а с другой – идеально просчитанный рисунок точек для каждого модуля защищает здание от перегрева.
Еще 8 криволинейных секций образуют крышу филармонии – узнаваемый волнообразный силуэт, ставший ее «визитной карточкой» и буквальным логотипом. На 7000 кв. метров стекла нанесены 600 мерцающих «блесток», и создаваемая ими игра света, особенно на закате, – тоже часть незабываемого образа «Эльфи», которая со стороны нового порта выглядит особенно величественно. И в самом деле – корабль под парусом, а может, даже атомный ледокол: испытания показали, что здание без потерь выдержит одновременно обильный ливень и ветер с порывами до 150 км/ч. Чем не символ Гамбурга, взявшего курс на перемены? Чем не туристический «магнит», перед которым невозможно устоять?
.jpg)
Сейчас только и говорят о том, что время иконической архитектуры прошло. На фоне мирового кризиса, когда даже бюджеты федерального уровня не так велики, спрос на нее упал. Кажется кощунственным выбрасывать миллионы на проекты, замкнутые только на себе, – всем подавай «социальную значимость» и «контекстуальность». На Всемирном фестивале архитектуры в Берлине этой осенью «Лучшим зданием года» назвали музей в Польше, который, строго говоря, и не здание – большая его часть утоплена в землю. Но – крыша музея, она же городская площадь, стали для района важным общественным пространством для образования и досуга, а это сегодня ценится гораздо выше любого «вау-эффекта».
А пока жюри подводило итоги, в паре сотен километров в Эльбскую филармонию выстаивались первые очереди. Потому что, кажется, архитекторам Herzog&de Meuron удалось почти невозможное: создать безусловно иконическое и бесспорно социально значимое здание, реагирующее на контекст настолько, что является его квинтэссенцией. По гамбургскому счету.
ПАРАМЕТРЫ
Общая площадь 125512 кв. м
Площадь кирпичного объема 61333 кв. м
Площадь стеклянного объема 64179 кв. м
Площадь концертных залов 30121 кв. м
Площадь общедоступной Плазы 3100 кв. м
Площадь отельных помещений 27000 кв. м
Площадь паркинга 22736 кв. м(540 м/м)
Площадь апартаментов 12801 кв. м
Высота уровня Плазы 37,2 м
Высота здания 110 м над уровнем моря
Общая площадь крыши 6200 кв. м
ЭТАПЫ СТРОИТЕЛЬСТВА
Июнь 2003 – эксизы от Herzog&de Meuron
Сентябрь 2004 – май 2005 – исследование на целесообразность и рентабельность
Осень 2006 – проектирование, бизнес-планирование.
Февраль 2007 – администрация Гамбурга единогласно голосует за строительство Эльбской филармонии и выделяет на это 272 миллиона евро.
Апрель 2007 – начало строительства.
Май 2010 – окончание реконструкции кирпичной части.
Ноябрь 2011 – почти полная заморозка строительных работ генеральным подрядчиком.
Апрель 2013 – заключение новых контрактов.
Июль 2013 – возобновление работ.
Сентябрь 2013 – сдача комплекта 3D-планов для крыши.
Ноябрь 2013 – завершение оболочки здания.
Декабрь 2013 – начало установки «белой кожи»
Январь 2014 – установка последнего модуля стеклянного фасада.
Весна 2014 – начало интерьерных отделочных работ.
Май 2014 – завершение фасадов.
Август 2014 – завершение конструкции крыши.
Январь 2015 – завершение установки «белой кожи» и «отражателя» в Большом зале.
Апрель 2015 – завершение технического блока Большого зала.
Февраль 2016 – презентация Большого зала прессе.
Октябрь 2016 – официальная сдача здания в эксплуатацию.
.jpg)
Официальный сайт архитектурного бюро: http://www.herzogdemeuron.com/index.html
Проект «АрхиГрафика» как площадка саморепрезентации
Пока четвертый Международный конкурс архитектурного рисунка «АрхиГрафика 2016-2017» плавно выходит на финишную прямую, и приемная комиссия предвидит геометрически прогрессирующий рост заявок в свете неумолимо приближающегося дедлайна (20 декабря 2016 года), организаторы вспоминают опыт прошлых выпусков и делятся некоторыми наблюдениями, связанными с проектом.
Из истории проекта. Первый смотр архитектурного рисунка редакция сайта Archplatforma.ru (Группа сайтов 360.ru) организовала и провела в 2013 году только в онлайн-формате. Но и этого хватило, чтобы произвести «эффект разорвавшейся бомбы», как сказал один из участников. Архитекторам и художникам, рисующим архитектуру, был предложен проект, кого-то побудивший перебрать накопившееся за годы в папках и альбомах, а кого-то и вновь взяться за бумагу и карандаш. Качество и количество заявок (444), полученных первой «АрхиГрафикой», подтвердило догадку организаторов о том, что архитектурный рисунок ручной работы (и не только реалистичные пейзажи) еще как жив, а такой проект важен и нужен. Со второй «АрхиГрафики» условия усложнились оправданным и понятным требованием обязательного предоставления оригиналов рисунков (в крайнем случае – репродукций) для тех, чьи работы по результатам первого онлайн-этапа попали в шорт-листы. Вместе с тем появилось ощущение некоторого снижения общего уровня заявок по сравнению с ярким и взволновавшим сообщество первым смотром. Прозвучали даже предложения проводить конкурс не каждый год. Однако третий смотр, состоявшийся без большого перерыва, развеял эти сомнения значительным числом свежих, созданных преимущественно специально для конкурса рисунков.
Эту тенденцию на Церемонии награждения победителей прошлой «АрхиГрафики» отметил председатель жюри, основатель берлинского Фонда архитектурного рисунка, руководитель бюро SPEECH Сергей Чобан. «Я считаю, что конкурс стал серьезным, большим событием. Первый год дал очень репрезентативный выбор, второй раз был слабее, но третий сезон абсолютно опрокинул мои негативные ожидания и, наоборот, показал, что проект стимулирует авторов рисовать больше и лучше, а ежегодное проведение имеет смысл».
Что дает участие в конкурсе. Одно из кардинальных отличий «АрхиГрафики» от других мировых и российских смотров той же специализации заключается в открытом онлайн-туре. Большинство конкурсов принимает заявки в закрытом режиме и предъявляет публике только произведения финалистов и победителей. В первом туре «АрхиГрафики» все работы, прошедшие модерацию (!), выкладываются в общедоступную онлайн-галерею. То есть весь материал, из которого жюри затем выбирает шорт-лист и призеров, – у всех на виду. Конечно, нельзя списывать со счетов соревновательный момент, но для авторов, рисующих архитектуру, сайт конкурса отлично функционирует и как площадка саморепрезентации. В первую очередь она дает возможность познакомить со своим мастерством широкую аудиторию и, как показала практика, не в последнюю очередь – ценителей архитектурной графики, заинтересованных в ее приобретении.
Некоторые работы победителей и лауреатов прошлых конкурсов – Романа Фаерштейна, Рубена Аракеляна, Артура Скижали-Вейса, Дарьи Кузнецовой, Анастасии Бурденковой – попали в важные частные коллекции. Фантазии Артура Скижали-Вейса экспонировались в берлинском Музее архитектурного рисунка Фонда Сергея Чобана. По итогам прошлого конкурса Сергей лично пригласил двух участников, студентов факультета архитектуры Санкт-Петербургской Академии Художеств Владимира Баласаняна и Иона Зеленина на практику в бюро SPEECH. Интерес к сотрудничеству не раз возникал при просмотре конкурсных работ и у других членов жюри конкурса – известных, востребованных профессионалов.
Многие авторы пользуются шансом рассказать через графику о своей основной деятельности: о проектах, исследованиях, идеях и теориях. Концептуальная наполненность таких рисунков (даже в отсутствии всегда желательных пояснений) выделяет их на общем фоне, особенно, если сопровождается высоким художественным качеством.
Например, «Традиционные поселения горных районов южного Китая» призера конкурса Сюй Вэя (иллюстрация вверху) оказались не просто изображениями живописных местечек, а иллюстрациями к кандидатской диссертации. Китайский архитектор глубоко исследует типологию и особенности застройки национальных деревень. Призер в номинации «Москва: архитектура и вода» (2-е место) Инна Дианова-Клокова включила в серию «Мосты через Москву-реку ночью» два cооружения, к проектированию которых имела непосредственное отношение.
Развалины изумительных деревянных домов в Вологде, изображенные финалистом конкурса Антоном Темниковым (иллюстрация внизу), – не только рефлексия по поводу исчезающего наследия, примеров которой немало во всех выпусках конкурса, но живая боль архитектора-реставратора, «непосредственно работающего с деревянными памятниками в организации, которая занимается проектной деятельностью, столярным, плотницким и кузнечным делом, что даёт высокий уровень реставрационных работ».
Не забудем и про опцию «портфолио»: все участники, заполняя личный профиль при регистрации, могут дать в соответствующей строке ссылку на свой сайт или страницу в Интернете. Для самых смелых немаловажным мотивом участия может стать критика со стороны коллег по цеху, которую можно получить в комментариях. Правда, большинство отзывов на «АрхиГрафике» носят конструктивно-позитивный характер.
«Вредные» модераторы. Участие в этом конкурсе, что, опять-таки, отличает его от многих других, не требует вступительного взноса. Наряду с этим организаторы оставили за собой право на предварительный редакционный выбор. Не скроем, с каждым разом, с опытом, он становится строже. Мы воспринимаем интернет-площадку конкурса, на которой разворачивается первый тур, как полноценную онлайн-выставку и придирчиво следим за техническим качеством файлов, которые загружают участники. Удивительно, что далеко не все понимают, казалось бы, очевидное: работы на суд зрителя и жюри необходимо представлять в лучшем виде. К сожалению, нередко поступают плохо отснятые, темные, криво расположенные изображения. Сильно сомневаемся, что небрежная подача позволит по достоинству оценить даже самую гениальную графику. К счастью, при своевременной отправке заявки это поправимо. Как и другие технические огрехи, вызванные невнимательным прочтением условий. Часто, к примеру, авторы пренебрегают латинской транскрипцией своего имени и английским переводом информации о рисунках. А для конкурса, открытого для участников из всех стран, в жюри которого выступают уважаемые иностранные эксперты, это принципиально важно.
Да, в условиях много букв, но добросовестное ознакомление со всеми пунктами существенно облегчает и прохождение работы на конкурс, и кропотливый труд модераторов, которым приходится возвращать на переоформление практически каждую третью заявку. Сложнее в тех случаях, когда возникают вопросы к художественному качеству и содержанию. Здесь есть множество тонких, не подчиняющихся измеримым параметрам нюансов – от однообразия сюжетов, когда студенты одной группы массово отправляют экзерсисы, выполненные с разной степенью прилежности по одному учебному заданию, до технически явно слабых, сделанных неуверенной, ученической рукой работ. Нам казалось само собой разумеющимся, что под «рисунком с натуры» на конкурсе архитектурной графики подразумевается «натура» архитектурная, а не «ню» и не портреты людей. Как оказалось, мы ошибались. Озадачивают рисунки, в которых архитектуры мало, в которых она является смутным фоном, а не ведущей темой. Да, мы говорим о том, что сайт сompetitions.archplatforma.ru – площадка для творческой саморепрезентации, но все-таки это еще и конкурс, подразумевающий, что авторы ответственно подходят к участию и производят осмысленный, cамокритичный отбор, а не выставляют сразу же на соревнование «первые пробы пера» или черновые зарисовки, в которых еще никак не просматривается идея проекта и нет даже намека на художественную форму.
Перед модераторами стоит очень непростая и противоречивая задача: с одной стороны, искренне хочется пропустить на конкурс максимум желающих, с другой – собрать интересную, разноплановую онлайн-экспозицию, показать спектр индивидуальных авторских почерков и подходов, тем и проблем, выдержать высокий уровень конкуренции. Иногда работы по этой причине долго находятся на модерации, но до конца ее срока, обозначенного в «датах» (в этот раз – до 30.12.2016), все заявки будут обработаны. Настоятельно рекомендуем не затягивать подачу до крайнего срока – после 15 декабря уже не будет гарантий, что в потоке «спешащих на последнюю электричку» можно будет исправить какие-то серьезные ошибки. Поэтому еще раз призываем внимательно читать условия на страницах номинаций до или в процессе «добавления работы», а не в буквальном смысле «для галочки» соглашаться с ними. Надеемся, что этими занудными нотациями мы не отпугнули потенциальных участников. На самом деле, мы рады всем, кто хочет принять участие в конкурсе, и всегда стараемся помочь, если при подаче заявок возникают какие-то затруднения.
Как привлечь внимание к своей работе на сайте конкурса. Пока сложно предсказать, сколько работ будет соревноваться в этом выпуске. Сейчас их около 200. В предыдущих конкурсах общее число доходило примерно до 400, а это значит, что чьи-то рисунки в какой-то момент могут оказаться не в приоритетной зоне видимости – внизу главной страницы сайта, а то и на следующих. Здесь есть маленькая хитрость: ротацию рисунков обеспечивают не только новые «поступления» пока идет прием заявок, но и такие действия, как «лайки», доступные до конца зрительского голосования (обычно до конца мая), и комментарии (всегда открытая опция). Один из способов обратить внимание на свое творение – попробовать завести профессиональную дискуссию в комментариях к своей работе или на территориях работ других авторов. Не запрещается просить голосовать за себя своих друзей, однако нужно иметь в виду, что любая искусственная «накрутка» легко отслеживается и редактируется. Напомним, что народное голосование может принести его победителю «приз зрительских симпатий» в виде какого-то приятного и практичного сувенира от организаторов, но на мнение жюри оно никак не влияет, а бывает что и расходится с ним.
О приятном: призы и сюрпризы. Помимо приза фавориту онлайн-аудитории, организаторы выставляют общий денежный приз, судьбу которого решает профессиональное жюри. В этот раз призовой фонд конкурса – 100 000 рублей, и он снова может быть отдан в одни руки в качестве Гран-при или распределен между авторами лучших работ в любых номинациях. Напомним, что на «АрхиГрафике 2015-2016» Гран-при был вручен Юлии Малининой, автору рисунков из серии «Гастингс» (иллюстрация внизу). Как пояснил председатель жюри Сергей Чобан, ее рисунки являются безусловно точным попаданием техники в настроение изображаемой архитектуры и абсолютно индивидуальны по композиции.
Одновременно во всех номинациях были определены по 2-3 призовых места. Неожиданным сюрпризом стала инициатива члена жюри, архитектора Максима Атаянца наградить автора, занявшего первое место в номинации «Рисунок с натуры», дополнительным денежным призом (50 000 р.) от себя лично.
Работу «Архиерейка» (иллюстрация вверху) Аделии Шаеховой он выделил «не только из-за ее блестящего, редкого по нынешнему времени графического уровня». «Более важным мне представляется, что в рисунке живо и очень точно выражен дух, который был присущ множеству российских городов позднего советского времени, а теперь постепенно и безвозвратно уходит», – прокомментировал Максим Атаянц свое решение.
Каждый раз специальный приз одному из участников вручал и постоянный партнер конкурса – LAUFEN (компания Roca Group). На «АрхиГрафике 2015-2016» обладателем наручных швейцарских часов стал Сергей Саргин (работа «Интерьер коллекционера времени»).
В нынешнем конкурсе «АрхиГрафика 2016-2017» номинация «Архитектурная фантазия» поддержана специальным призом от Фонда Сергея Чобана – поездкой на выставку Музея архитектурного рисунка в Берлине. Победителя специальной номинации «Москва: Гений места» ждет особый приз от ее куратора, главного архитектора столицы Сергея Кузнецова. О теме этой спецноминации и кураторских ожиданиях мы подробно писали здесь.
Также мы, уже по традиции, будем стремиться устроить весной выставку на основе избранных конкурсных работ. Должны сказать, что, несмотря на все трудности модерации и организации, делать проект «АрхиГрафика» безумно интересно. Энергия рисунков, созданных руками, ощущается даже, когда рассматриваешь их на мониторе, не говоря уже о последующей встрече с оригиналами. И мы бесконечно благодарны всем, кто причастен и помогает делать этот проект – лично Сергею Чобану и его Фонду архитектурного рисунка, главному архитектору Москвы Сергею Кузнецову, Рубену Аракеляну и бюро WALL, Марине Сидориной и LAUFEN (компания Roca Group), Елене Петуховой и Союзу московских архитекторов.
В заключение предлагаем посмотреть видеоролик о Церемонии награждения победителей и призеров «АрхиГрафики 2015-2016», прошедшей в Инжиниринговом центре прототипирования высокой сложности МИСиС-Кинетика вместе в подведением итогов дружественного проекта онлайн-конкурсов PINWIN.RU.8 CЕЗОН.
.jpg)
С итогами предыдущего конкурса «АрхиГрафика 2015-2016» также можно ознакомиться здесь.
Конкурс «АрхиГрафика 2016-2017» открыт для подачи заявок до 20 декабря 2016 года (включительно). По всем вопросам пишите в оргкомитет: archigraphic@archplatforma.ru
Организатор конкурса: сайт ARCHPLATFORMA.ru (Группа сайтов 360.ru)
Программные партнеры конкурса: Фонд Сергея Чобана – Музей архитектурного рисунка, главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов, Союз московских архитекторов.
Стратегические партнеры конкурса: LAUFEN (компания Roca Group), Forbo
Информационные партнеры: Интернет-порталы ARСHI.RU; АРХСОВЕТ Москвы, журналы speech:, ПРОЕКТ БAЛТИЯ, TATLIN
Сайт конкурса: http://competitions.archplatforma.ru/
Фото: Вартан Айрапетян, Василий Буланов, Глеб Анфилов
Музеи Кремля на Красной площади
Для размещения музейной экспозиции Московского Кремля внутри квартала Средних торговых рядов на Красной площади будет построен один из крупнейших в мире музеев, площадь которого составит порядка 80 тыс. кв.м. Проект, разработанный бюро «Меганом»+Nowadays, 23 ноября был одобрен Архсоветом.
Квартал бывших Средних торговых рядов располагается между улицей Ильинка, Хрустальным переулком и Варваркой, а западной частью выходит на Красную площадь. Общая площадь участка составляет 17 308 кв.м. Проект Музеев Кремля включает в себя да корпуса: первый — это построенный в 1893 году архитектором Р.М. Клейном исторический корпус рядов, располагающийся по красным линиям участка и являющийся объектом культурного наследия федерального значения. Второй корпус — проектируемое 4-этажное здание, надземная часть которого повторяет контуры утраченных внутренних корпусов торговых рядов. Таким образом, корпус Б расположен в замкнутом дворе и отделен кольцевым проездом.
Как пояснил руководитель авторского коллектива Юрий Григорян, бюро приступило к этой работе по следам «Моспроекта-2», который выполнял предыдущую концепцию. «Подвал на сегодняшний момент уже выполнен, в нем осталась парковка, также мы разместили в нем хранение музея».
Юрий Григорян пояснил, почему музей сразу отказался от реставрационного воссоздания четырех утраченных корпусов, и в проекте они объединены в единый объем. «Мы не делаем того, чего делать нельзя, но если уж строить новое здание, то делать его максимально удобным для музея», — отметил архитектор. Торговые ряды, по его словам, имели мелкое «зерно», т.е. множество маленьких торговых помещений, из которых мог бы сложиться бесконечно длинный маршрут, в котором отсутствовали большие публичные пространства. Для музея же было принципиальным создать, во-первых, один экспозиционный уровень, а, во-вторых, получить большие пространства для посетителей и зоны распределения потоков.
«В целом мы трактуем этот проект как интерьерный, снаружи его не видно, и не должно быть видно», — отметил Григорян. Корпус Б имеет верхний свет — на его 4 этаже располагаются реставрационные мастерские. Кровля частично имеет плоские зоны с фонарями, а также скатные участки над сводами залов. Плоская часть облицована керамической плиткой, скатная — фальцованной сталью с полимерным покрытием. Юрий Григорян подчеркнул, что все высотные отметки остаются прежними.
С историческим корпусом новое здание будет связано подземным переходом и четырьмя надземными, на уровне 3 и 4 этажей. Основной вход спроектирован через арку с Красной площади на уровень 1 этажа. Посетители попадают в двуцветное пространство, спускаются вниз в гардеробы, а потом поднимаются на выставочный уровень. Гранитная брусчатка будет «стекать» с мостовой, плавно переходя на уровень цоколя с гардеробами, кассами и фойе.
В музее есть главное выставочные пространство — зал постоянной экспозиции с пролетом 36 метров. Часть экспонатов предлагается выставить под открытым небом в специальных нишах фасада нового корпуса. Концепция экспозиции выполняется архитектором Микеле де Лукки. Также «Меганом» работает в этом проекте в консорциуме с бюро Nowadays.
Главным вопросом совета к проекту стала жизнь замкнутого пространства квартала вокруг музея. «Мы надеемся, что внутрь арки будут пропускать без билета, но это в большей степени зависит от управления этим зданием. Хотелось бы, чтобы это была городская улица», — сказал Юрий Григорян. Архитектор подчеркнул, что во внешнем кольце — т.е. в историческом корпусе, на первом этаже находятся все публичные функции музея — экспозиции там нет. Здесь будет детский центр, магазины, ресторан и проч. «Наша задача была сделать все эти магазины проходными, чтобы через них можно было бы пройти во внутренний двор», — сказал Григорян.
Кроме того, музей готов выставить открытое хранение вдоль первого этажа корпуса Б, либо за стеклом внутри. Но в целом внутреннее пространство музея остается контрастным по сравнению с активностью Красной площадью и рассматривается авторами скорее не как торговая улица, а место для неторопливой проулки или экскурсии.
«Очень хорошая работа, поддержанная всеми членами совета — резюмировал диспут председатель архсовета Сергей Кузнецов. — Я рад, что проект с такой сложной судьбой, наконец, обрел понятную структуру. Крайне важной идеей стала открытость музея городу, при том, что, с другой стороны, здесь есть контраст оживленного пространства Красной площади и более камерного пространства внутри квартала. Все это является хорошей комбинацией свойств и качеством этого проекта, которое внушает надежду, что место, долгое время пребывавшее в строительных лесах, наконец-то, будет успешно реализовано».
Кузнецов добавил, что в настоящее время проект находится в экспертизе. По словам Юрия Григоряна, финансирование запланировано на следующий год. Строительство по приблизительным оценкам может занять около двух лет.
Новые герои «московского Манхэттена»
В комплексе МДЦ «Москва-Сити» появятся две башни, отсылающие к классике нью-йоркских небоскребов. Заказчиком объекта Neva Towers выступает Renaissance Development. Проект разработала международная команда: бюро SPEECH (Россия), HOK (США), FXFOWLE (США).
Новый комплекс образован двумя зданиями, объединенными общим стилобатом. Высота башен – около 290 и 338 метров (63 и 77 этажей). Они расположены на некоторой дистанции от основного массива «Москва-Сити», сообщая его композиции с определенных видовых точек уравновешенную трехчастность. Благодаря обособленной позиции башен из их окон будут открываться виды на все стороны света, включая отличный обзор всего московского Сити.
Для фасадов зданий архитектор Сергей Чобан, руководитель бюро SPEECH, предложил элегантное и лаконичное решение: сочетание стекла и ламелей из светлого камня. «В «Москва-Сити» с избытком хватает высотных доминант, которые могут похвастаться экстравагантными формами и силуэтами, но еще не было башен, спроектированных в традиции исторических небоскребов, в облике которых легкость стекла и массивность натурального камня дополняют друг друга. Такой образ не подвержен сиюминутной моде, это классика жанра, претворенная в жизнь сегодня. Роскошный вид из окон сочетается с ощущением солидного каменного дома, который будет стоять века. При этом важно, что комплекс спроектирован с учетом всех самых современных запросов и требований, обеспечивая будущим жильцам комфорт проживания», – прокомментировал Сергей Чобан образ проекта.
Основная функция новых небоскребов – жилая. Всего в комплексе будет 1 210 апартаментов, площадь которых варьируется от 60 до 300 кв. м. Апартаменты передаются покупателям в состоянии «white box», т. е. полностью готовыми для укладки финишных отделочных материалов и реализации индивидуального дизайна. В состав Neva Towers также входят офисные пространства (28 этажей одной из башен) и торговая галерея. Паркинг насчитывает 2040 машиномест.
По всему миру в программу инновационных небоскребов закладываются возможности «вертикального города», который обеспечивает своим жителям все необходимое, минимизируя потребности покидать его пределы. В инфраструктуру Neva Towers, согласно концепции «дом без границ» войдет несколько нестандартных «люксовых» опций: панорамный бассейн в частном парке на крыше четырехэтажного стилобата, фитнес-клуб со SPA и хаммамом, сквош-корты, виртуальный гольф, собственный кинозал, музыкальная и караоке студии, зал для индивидуальных занятий.
Особое инфраструктурное преимущество проекта – частный парк, доступный только для собственников апартаментов, и просторный сквер, который сравнится по площади со стадионом. Neva Towers обещает стать самым «зеленым» многофункциональным комплексом в центре Москвы: его проектирование и строительство осуществляется по стандартам LEED, (лидерство в энергетическом и экологическом проектировании), Американского совета по экологическому строительству, проект заявлен на получение LEED GOLD сертификата.
(1).jpg)
.jpg)
На сегодняшний день возводится 21-й этаж 77-ми этажной башни, уже построено более 50% конструкций в подземной части комплекса. Проект планируется завершить во втором квартале 2019 года, одновременно с окончанием строительства делового центра «Москва-Сити» и реконструкции набережных Москвы-реки в этом районе города. Инвестиции в проект составят более 1 млрд. долларов.
Презентация Neva Towers прошла в шоу-руме проекта с запоминающимся современным дизайном от международной компании HBA /Hirsch Bedner Associates. Эта же компания, известная проектами для Hilton, Marriott, Fairmont, Hyatt, Sheraton, Four Seasons, Mandarin Oriental, Ritz Carlton, Waldorf Astoria, разработала и интерьеры Neva Towers. Шоу-рум расположен рядом со стройплощадкой, и в нем можно рассмотреть не только макет комплекса, но и увидеть на медиастене панорамы, которые будут открываться из окон высоток.
Мосты между наукой и бизнесом
В шведском Гетеборге по проекту бюро White возвели здание для Johanneberg Science Park – научного парка, специализирующегося на инновациях в строительном секторе.
Примечательный комплекс расположился на территории кампуса Технического Университета Чалмеса. Он состоит из двух объемов ступенчатых, плавных форм. Соединяющие их мосты-переходы демонстрируют связь науки, бизнеса и социума. На общей площади 8 200 кв. м разместились коммерческие и общественные организации, образовательный и исследовательский сектора.
Фасады корпусов сформированы горизонтальными лентами навесных металлических и стеклянных панелей. Они выполняют двойную функцию: служат солнцезащитными экранами или, переворачиваясь, могут аккумулировать и отражать солнечный свет во внутренние пространства. Объемы со скругленными углами развернуты так, чтобы обеспечивать его максимальное проникновение в помещения.
Конфигурация форм и пространств и обширное остекление способствуют взаимодействию и обмену опытом между всеми резидентами. Для свободной коммуникации арендаторов, студентов, ученых и общественности во входных холлах организованы зоны с гибкой, мобильной мебелью, подстраивающейся под различные мероприятия.
Специализацию Парка подчеркивают уголки, отображающие историю строительства здания: на виду оставлены поверхности в обнаженном бетоне, следы меловых пометок, земляных работ, проб штукатурки и т.п. За счет обилия зелени и воды ландшафтный дизайн прилегающей территории носит выраженный рекреационный характер и обеспечивает сотрудникам и посетителям возможность отдохнуть на свежем воздухе.
При проектировании комплекс был ориентирован на получение Золотого сертификата от Шведского совета по Зеленому строительству. Программа экоустойчивости, поддержанная заказчиками и арендаторами, включает самые разные аспекты – от транспортных ресурсов и материалов до воздействия здания на окружающую среду. Сегодня оно обеспечивает 400 рабочих мест и благодаря продуманному дизайну и функциональной структуре полностью готово к расширению сферы внешнего сотрудничества.
Официальный сайт архитектурного бюро: white.se
Материнская плата
На территории ВДНХ завершилось строительство Павильона Департамента Информационных технологий города Москвы (ДИТ) по проекту архитектурного бюро WALL.
Павильон Департамента Информационных технологий города Москвы расположен на территории ВДНХ, на пересечение Кольцевой дороги и Сиреневой аллеи к востоку от Главной Аллеи. Строительство этого объекта продолжает концепцию развития территории Парка Знаний— в контексте комплексного обновления ландшафта ВДНХ.
.jpg)
"Мы прочитали образ информационных технологий через матрицу, которая несет не только смысловой, но и визуальный каркас. На смысловом уровне матрица переведена в концепцию умного пола с имплантацией инженерных коммуникаций, позволяющих гибко использовать пространство. На визуальном уровне матрица переведена в рисунок барельефа на бетонных плитах, сформированных по индивидуальной технологии бюро", — говорит Рубен Аракелян, сооснователь бюро WALL.
Павильон представляет собой трехчастную структуру с пластическим функциональным зонированием. Экспозиционная зона, деловой и детский центр соединены центральным коммуникационным пространством. Уступчатая структура тематических зон образует открытые пространства для гибкого использования в летнее время (открытые выставки, лектории, workshop, детские мероприятия).
.jpg)
Умный пол задает новые алгоритмы использования пространств, способствует тематической гибкости и вариабельности за счет перманентного распределения точек подключения по всей плоскости. Система световой навигации, инженерные системы, электрика, освещение и отопление имплантированы в единую плиту.
.jpg)
Световые проемы акцентируют внимание на знаковых пространственных событиях и впечатлениях: входная группа, экспозиционная зона, детский центр и логистика.
Внешняя облочка сформирована бетонными плитами размером 2000x1000 с пластически выявленным рисунком. Подобная пластика в эстетике материнской платы продолжена в открытом пространстве двора входной группы.
Остров притяжения
В Санкт-Петербурге голландское бюро West 8 завершило первый этап работ по трансформации комплекса «Новая Голландия» в пространство культурного досуга. В конце августа новый городской парк торжественно открыли для посетителей.
Доступ на остров Новая Голландия, образованный рекой Мойкой, Крюковым и Адмиралтейским каналами, построенный как судостроительная верфь и склад корабельной древесины (авторы комплекса – Савва Чевакинский и Жан-Батист Валлен-Деламотт, 1765-1789), для гражданских лиц практически всегда был закрыт. Судьба комплекса, в котором в советское время размещался военный гарнизон, после его выезда, решалась лет 20.
.jpg)
Решилась в 2011 году, когда дело взяла в руки компания Романа Абрамовича Millhouse, заказавшая разработку программы развития территории независимому некоммерческому фонду «АЙРИС» Дарьи Жуковой. Новую Голландию было решено превратить в открытое городу культурное и рекреационное пространство с минимальным вмешательством в его историческую архитектуру и ее деликатным приспособлением под новые функции. В 2014 году международный архитектурный конкурс на генплан выиграло бюро WorkAC (CША). Комплексная реставрация и реорганизация острова на основе этого генплана была доверена бюро Адриана Гёзе West 8.
Теперь на входе посетителей встречает вывеска с символом острова – чайкой, которую в 2011 году придумал и нарисовал московский художник Дмитрий Пантюшин.
Особое внимание в проекте «Новая Голландия: культурная урбанизация» уделили благоустройству и озеленению. В европейских питомниках закупили 200 взрослых деревьев, выращенных для пересадки по специальной технологии. У острова появилась липовая аллея с набивными дорожками и свои «зеленые легкие». Помимо лип, здесь высадят и многолетние дубы, ивы и ель, которую на новогодние праздники смогут наряжать сами горожане.
Внутренние набережные гаванца или, как его еще называют, «Ковша» оформили в традициях города на Неве: чугунными ограждениями и каменными пилонами. Дух Питера передают также характерные фонари и скамейки.
Центральным местом парка остался зеленый газон, полюбившийся публике, побывавшей в Новой Голландии, когда ее перед реконструкцией открыли с «тестовой» культурной программой и павильонами-контейнерами летом 2013 года. Теперь на газоне выставлены стулья и кресла, напоминающие мебель из Люксембургского сада. Зимой на этой площадке будет оборудован каток с натуральным ледяным покрытием, музыкальным и световым оформлением.
На острове появились дорожки из каменной брусчатки и большой сад пряных трав, за которым могут ухаживать все жители города, регистрируясь на сайте проекта.
На детской площадке, спроектированной West 8, установлен макет каркаса фрегата «Петр и Павел», выполненный в масштабе 80% от оригинала. Внутри него организованы игровые пространства для детей от 3-х до 15 лет. Внутренней оснасткой корабля занималась компания Richter, которая уже более 50 лет специализируется на организации детских игровых площадок по всему миру.
Новые постройки – компактные и временные павильоны, выполнены по проектам молодых архитекторов из Санкт-Петербурга – Сергея Букина и Любови Леонтьевой, из дерева, стекла и металла. Это информационный центр, галерея для выставок, лекций и прочих мероприятий, сцена для концертов, кинопоказов и театральных постановок, киоски, отведенные под сменяющиеся pop-up проекты молодых рестораторов.
В скором времени на Новой Голландии откроются три исторических здания.
В здании «Кузни», самом древнем сооружении острова, первоначально делали инструменты для обработки дерева, хранившегося в складских корпусах, построенных по проекту Саввы Чевакинского. Это здание хуже всего перенесло годы забвения. Реставрация его кирпичных фасадов станет образцом для дальнейших работ по реставрации других построек комплекса. В новейшей истории Новой Голландии здесь расположится клубный дом «Кузня», который должен стать сердцем социальной и социокультурной активности острова. Здесь можно будет проводить время почти круглосуточно: организовывать встречи, общаться, встречаться, работать, слушать музыку, посещать лекции и кинопоказы. Кузня должна стать вторым «домом» для участников и гостей проекта «Новая Голландия: культурная урбанизация». Идея дома будет поддержана пространством и интерьерами, выполненными в стиле гостиных комнат дореволюционных петербургских квартир.
Здание бывшей тюрьмы «Бутылка», разработанное архитектором Александром Штаубертом в XIX веке, откроется в конце года. «Бутылкой» его прозвали за характерную круглую форму, напоминающую край горлышка. По легенде именно отсюда пошло выражение «не лезь в бутылку». Для заключенных моряков действовала пенитенциарная (исправительная) система: отбывая наказание, они осваивали новую профессию и получали оклад, который копился вплоть до освобождения. Позднее здесь были расположены административные помещения для нужд морского ведомства.
В новой истории острова освоение здания «Бутылки» станет первым коммерческим опытом. Каждый этаж здания получит свое предназначение и функцию, под которую проекты подбираются с особой тщательностью. Первый этаж будет посвящен еде и всему, что с ней связано. Второй этаж будет посвящен дизайну и моде. Также здесь откроется книжный магазин «Гаража», антикварная лавка и отдел виниловых пластинок. Третий этаж соберет проекты, связанные со здоровьем и красотой (балетная студия, йога-залы и т.п.). Четвертый этаж займет образовательный клуб «Чердак», где дети и подростки смогут получить образовательные навыки в разных сферах современных медиа: программирование, 3D-моделирование, фото, видео и т.д. – всего, что находится на стыке современного искусства, дизайна и новых технологий и может быть полезно для получения профессиональной ориентации и дальнейшего выбора высшего учебного заведения. Дизайном интерьера общих помещений здания занимается архитектор Любовь Леонтьева. Двор здания будет благоустроен и задействован под мероприятия.
Здание «Дома коменданта» будет временно отдано под офисные помещения креативной команды «Новая Голландия: культурная урбанизация» и девелоперов, а также для реставраторов, инженеров и строителей, которые продолжат работу над остальными объектами.
Программу мероприятий и детали проекта смотрите на сайте: www.newhollandsp.com
Источник: пресс-материалы, предоставленные фондом «Айрис»
Целительная сила
Центр Мэгги при манчестерской Больнице Кристи – не самая масштабная, но едва ли не самая значимая постройка среди новых объектов Нормана Фостера.
Онкологические центры имени Мэгги Кесвик-Дженкс (Maggie’s Cancer Care Center) возводятся при лечебных учреждениях в разных городах Великобритании и за ее пределами. В первую очередь они направлены на оказание психологической помощи пациентам, страдающим тяжелым заболеванием. К проектированию зданий приглашаются лучшие архитекторы мира. В их числе – Стивен Холл, Заха Хадид, Ричард Роджерс.
Норману Фостеру выпала честь построить такой центр в Манчестере, городе, где он родился и вырос. Но не только это обстоятельство придает данному объекту особую ценность. Его автор не понаслышке знаком с переживаниями больных, которым предназначено это сооружение. Он сам перенес и победил рак. «Мы старались создать приветливый, наполненный светом и окруженный зеленью дом. Чтобы в нем ничто не напоминало о больнице или каких-то стандартных оздоровительных учреждениях. Это пространство с теплой, доверительной атмосферой, где люди со схожими проблемами могут разделить их, поговорить, попить чай или просто посидеть и поразмышлять в одиночестве, созерцая природу, в которой мы постарались растворить это здание. Ведь природа обладает невероятной целительной силой», – говорит Норман Фостер.
Прямоугольное в плане здание (один этаж, плюс мезонин под гребнем кровли) размещено на солнечной стороне и одновременно утопает в зелени сада Больницы Кристи. Невысокий, «стелющийся» по земле объем сомасштабен соседним сооружениям.
Несущая конструкция представляет собой систему наклонных балок и стоек, «прошитых» крестиками реек. Опоры также визуально разделяют функциональные зоны. Структуру крыши формирует любимая Фостером решетка-диагрид. В известных образцах его хайтека она обычно выполнена из стали и заполнена стеклом. Здесь тоже много стекла, но каркас – деревянный. Более всего это здание терапевтического назначения напоминает оранжерею.
С западной стороны балки выходят за теплый контур и поддерживают свес кровли, защищающий веранду под ним от дождя. Стеклянные стены раздвигаются, соединяя интерьер и сад, спроектированный Dan Pearson Studio.
С восточной стороны расположены процедурные и психотерапевтические комнаты, и каждая имеет выход в свой отдельный зеленый дворик. Сердце Центра – кухня с большим столом. Домашнего уюта добавляют тактильно приятные материалы теплых, натуральных оттенков. Персонал всегда находится по близости, но при этом его присутствие практически незаметно. Административные помещения обустроены в мезонине над центральной осью с функциональным блоком, в котором спрятаны технические и подсобные помещения.
На юге здание перетекает в настоящую оранжерею, обращенную к открытым грядкам и клумбам прозрачным заостренным выступом из треугольных граней. Здесь пациенты сами могут выращивать цветы, ухаживать за растениями или просто любоваться ими, отвлекаясь от грустных мыслей. Ребра кровельной конструкции, расходящиеся на две стороны от многогранника, согласно авторскому замыслу, в скором времени скроются в листьях винограда и других вьющихся растений, окончательно сращивая визуально легкую и открытую архитектуру с природой.
.jpg)
.jpg)
Официальный сайт архитектурного бюро: fosterandpartners.com
Сдали на отлично
В Москве все больше детских образовательных учреждений строится по нетиповым проектам. Одним из первых объектов, разительно отличающихся от безликих «учебных коробок», встречающихся в каждом микрорайоне, стал детский образовательный центр на улице Маршала Тухачевского в Хорошево-Мневниках – проект Концерна «КРОСТ».
.jpg)
Еще пять лет назад даже в столице нестандартных зданий школ и детских садов насчитывались единицы. В 2011-2012 годах качество архитектуры для детей было объявлено одним из приоритетов градостроительной политики. Под руководством главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова был разработан набор рекомендаций по удобным и современным планировочным решениям, а дизайн фасадов проектировщики могли выбирать, исходя из характера окружающей застройки. Как правило, строительство объектов социальной инфраструктуры предписывается девелоперам в качестве обязательства перед городом при реализации жилых кварталов. И, с одной стороны, индивидуальный проект школы или детского садика влечет за собой дополнительные расходы (он примерно на 20% будет дороже типового), но с другой – интересное и комфортное здание детского образовательного учреждения может стать не последним мотивирующим фактором в пользу покупки жилья в том или ином месте.
На сегодняшний день в Москве уже возведено около 20 оригинальных школ и учреждений дошкольного воспитания и примерно столько же проектов находится в стадии реализации. Концерн «КРОСТ» был в числе первых девелоперов, кто начал строить оригинальные сооружения для детей. Образовательный центр в Хорошево-Мневниках, возведенный в 2013 году по проекту его архитектурной мастерской «А-Проект» при участии отечественных и зарубежных специалистов из разных областей, до сих пор остается одним из самых привлекательных образцов типологии, достойным внимательного рассмотрения.
.jpg)
В данном случае ключевым обстоятельством, обусловившим неординарное архитектурное решение, стала распространенная в Европе, но уникальная для России программа этого образовательного центра. Заказчик здания – «Хорошевская прогимназия» – использует методику преподавания, основанную на системе развития детской одаренности, уделяя большое внимание укреплению здоровья воспитанников.
Основная идея центра состоит в том, что при переходе из детского сада в начальную школу дети остаются в дружественной и привычной среде, так как обе структуры сосуществуют в рамках одного здания. Такая преемственность образования позволяет достигать лучшего уровня подготовки учеников. Кроме того, это учреждение было задумано и как социально-культурный семейный центр, включающий, помимо образовательных и спортивных программ, творческие студии, технические кружки, консультации психологов, тренинги для преподавателей и родителей.
.jpg)
Архитектурный комплекс, предназначенный для реализации столь обширной и разнообразной программы, находится в 82-м квартале Хорошево-Мневников, одном из реконструируемых Концерном «КРОСТ» в этом районе и теперь известном под названием UNION PARK. Здание (три надземных этажа, один подземный) занимает небольшой внутриквартальный участок на пересечении улиц Маршала Тухачевского и Генерала Глаголева. Оно представляет собой систему блоков, вмещающих начальную школу на 100 мест и детский сад на 150 мест.
Как правило, административные помещения, требующие естественного освещения, располагаются на верхних этажах здания, но в этом проекте необычное устройство подземного этажа позволило разместить их на цокольном уровне. Это стало возможно благодаря световым приямкам, сделанным по периметру здания. По проекту, на подземном этаже находятся также технические помещения, часть пищеблока и комнаты для собраний родителей и отдыха персонала.
Такое решение позволило освободить на верхних уровнях больше места для детей. На первом, втором и третьем этажах находятся учебные классы, а также помещения для спортивных занятий и отдыха. Внедряемая в прогимназии инновационная система образования предполагает раннее приобщение младших школьников к взрослым дисциплинам. Поэтому в здании предусмотрены классы естествознания, домоводства, кабинеты иностранных языков, современный медиацентр с возможностями интерактивного обучения и пространство для интеллектуальных игр – т. н. «леготека».
Помещения детского сада выделены в отдельный блок с изолированным входом. Пространства групповых ячеек трансформируемы: игровые могут объединяться со спальнями. В процессе обучения воспитанники детского сада и школьники не пересекаются, но имеют возможность общаться в ходе общешкольных мероприятий.
Для всестороннего развития детей созданы скульптурный и гончарный классы, студии живописи и хореографии. Расширенный комплекс физкультурно-оздоровительных помещений включает большой спортивный зал и зал лечебной физкультуры, бассейн с двумя чашами, одна из которых отведена для обучения плаванию, а другая для занятий синхронным плаванием.
Центральную часть здания занимает благоустроенный двор- атриум для проведения различных мероприятий, уроков и отдыха.
Это пространство с остекленным периметром просматривается с каждого из трех наземных этажей, являясь своего рода визуальной связкой между вестибюлем, бассейном и зонами рекреации. Двор выстелен сосновыми досками и замощен натуральным гранитом. Внутри устроен сезонный сад. Высаженная здесь яблоня будет цвести весной, плодоносить летом, ронять листья осенью и скрываться под снегом зимой, демонстрируя детям цикличность природы.
.jpg)
Нестандартное объемно-планировочное решение имеет и яркую, запоминающуюся оболочку. В начале 2012 года Концерн провел закрытый конкурс на разработку фасадов среди европейских бюро. Победили норвежцы из 70ºN arkitektur. Они предложили в качестве основы «штрихкод» в двух оттенках серого (панели из фиброцемента), оживленный яркими вставками – разноцветными оконными рамами и наличниками.
Наряду с энергичными цветовыми акцентами динамику в облик постройки внесло «аритмичное» расположение разнокалиберных окон. Визуальная насыщенность фасадов прогимназии перекликается с полихромными фасадными решениями домов всего квартала, разработанными Ольгой Алексаковой и Юлией Бурдовой (BUROMOSCOW). (В разное время в проектировании кварталов «КРОСТ» в Хорошево-Мневниках участвовали такие архитекторы, как Рикардо Бофилл (Ricardo Bofill Taller de Arquitectura), Рем Колхаас (ОМА), Владимир Плоткин (ТПО «Резерв»)).
.jpg)
В интерьерах цвета еще больше: разноцветные колонны по периметру прямоугольного атриума, копия знаменитой картины Кузьмы Петрова-Водкина «Купание красного коня» на одной из стен бассейна, оранжевая плитка на полу и стенах столовой. Оформление помещений образовательного центра – продукт тесного сотрудничества архитекторов и детских психологов.
Комплекс объемно-планировочных и отделочных решений, реализованных в этом здании, создает образовательную среду, способствующую творческому и интеллектуальному развитию детей. Как снаружи, так и внутри, прогимназия выглядит приветливо. Светлые, уютные пространства располагают к познанию мира через игру и к творчеству, и к серьезной учебе.
.jpg)
В проекте детского образовательного центра были использованы новейшие технологии. Система «умный дом» включает единый центр управлением зданием, датчики движения и света, современные системы вентиляции и увлажнения, системы освещения с применением технологии LED (комфорт для детских глаз) и т.д. При строительстве и отделке были использованы только экологически чистые материалы высочайшего качества.
Не утратить рай
Раскрывая тему «Убежище», фестиваль «Архстояние 2016» напомнил, какие опасности подстерегают современного человека, и показал, как и где от них можно укрыться.
В этом году организаторы «Архстояния», куратор Антон Кочуркин, продюсеры Юлия Бычкова и Иван Полисский, подняли тему с многослойным психологическим подтекстом. Желание убежать и спрятаться от чего-то или кого-то периодически испытывает каждый человек, особенно живущий в большом городе, где состояние стресса – норма повседневности. В конце 1980-х в деревушку Никола-Ленивец на берегу Угры сбежали от цивилизации за вдохновением и покоем архитектор Василий Щетинин, художник Николай Полисский и их друзья. Это «место силы» сначала стало убежищем для резидентов маленького художественного поселения, а с 2006 года – и для гостей устроенного ими фестиваля ландшафтных объектов «Архстояние». Со временем гостей, правда, становилось все больше. Разрастался и «ареал обитания» инсталляций. Вернуть месту несколько подзабытый смысл, проложить новый маршрут и с его помощью обеспечить связность огромной уже территории арт-парка – такие задачи поставили перед собой в этом году устроители.
Обе идеи сошлись в «заглавном» объекте нынешнего фестиваля – «Белых воротах» Николая Полисского, вставших в чистом поле, прямо по центру между двумя крайними точками арт-парка – деревнями Кольцово и Звизжи. Полисский по-прежнему мыслит Никола-Ленивец раем на земле, где художники, укрывшись от суетливого мира, могут свободно жить и творить на природе. Его новый объект, реинкарнация «Политехнических ворот», гостивших в прошлом году на ВДНХ, теперь стал своеобразными «вратами рая», всего художественного Убежища, которое представляет собой данная территория.
Собранные непостижимым образом из множества деревянных элементов, напоминающих детали какого-то сложного механизма или структуру днк, «Белые ворота» относятся к той же «научной серии» художника, что и инсталляция «Вселенский разум», поселившаяся на здешних просторах несколько лет назад. Ворота так же поражают парадоксальным сочетанием кустарности и конструктивной изощренности, какими мог бы отличаться какой-нибудь портал между мирами, возведенный представителями исчезнувшей высокоразвитой цивилизации. Впрочем, это и есть портал между мирами – повседности и творчества – или новый «пуп земли», как называет свое творение сам автор. Ворота активировали и обозначили несколько маршрутов – в деревню Звизжи и на Москву, в сторону Угры и «Бобура», еще одной «космической» скульптуры Полисского, расположенной на солидной дистанции от эпицентра «Архстояния». И, наконец, отсюда теперь начинается совершенно новый путь – через болотистую местность к ландшафтному парку Версаль, где сосредоточено большинство арт-объектов.
Ключевым звеном на этой оси «побега в природу», в принципе сделавшим ее возможной, стал «Вязаный мост», перекинутый через запруду, устроенную бобрами. Это самый функциональный и трудоемкий в исполнении проект нынешнего «Архстояния». Не имея возможности провести дорогостоящие гидрологические исследования, его авторы, архитекторы и интерны бюро Wowhaus, под началом Олега Шапиро, координатора проекта Ольги Рокаль и ведущего архитектора Есбергена Сабитова, придумали гибкую консольно-шарнирную конструкцию, способную адаптироваться к меняющимся сезонным условиям. Сначала в болотистую почву погрузили 9 блоков опор из колодезных колец, соединенных металлическими рамами. На них установили деревянные столбы, между которыми перекинули балки и горизонтальные секции моста.Секции соединены так, что могут слегка подниматься или опускаться в зависимости от изменений уровня воды.
Бетон опор, с одной стороны – материал, который не несет угрозы здешнему животному миру, а с другой стороны – его не подточат острые зубы бобров. С ними у создателей моста возникла своего рода строительная конкуренция. Бобры продолжали усердно возводить плотины, уровень воды повышался, затрудняя стройку. Чтобы освободить течение, плотины приходилось постоянно расчищать, чем методично на протяжении месяца занимался Есберген Сабитов. Чтобы следить за строительством, он чуть ли не жил все это время на берегу в палатке. Мост стал не только связующим звеном между двумя частями парка, но и смотровой площадкой, откуда можно наблюдать за флорой и фауной. Это сооружение показало природу в разрезе, дав человеку возможность заглянуть в самое ее нутро – например, только отсюда открывается вид на самое настоящее, но нерукотворное убежище – хатку бобров. Таким оригинальным способом «Вязаный мост» соприкоснулся с темой фестиваля.
Кроме того, само сооружение, по идее авторов, со временем должно «спрятаться», раствориться в ландшафте. Берега укрепили сеткой из ленточных обрезков кровельной жести, которую засыпали гравием и грунтом. Эту систему для организации вертолетных площадок использовали во время войны во Вьетнаме американские военные. А здесь в сетку высадят местные растения, и мост скроется за ними. Останется только путь. Треугольные края опорных рам станут основой для второй очереди строительства, запланированной на 2017 год, – ответвляющихся от моста променадов и площадок для отдыха.
_IRTW9228-2_photo_Olga_Grib.jpg)
Далее на пути гостей фестиваля поджидало первое рукотворное убежище – «Обитаемое вещество» Дмитрия и Елены Каварга, художников, работающих с полимерами в стиле, который они сами называют «биоморфным радикализмом, переходящим в конструктивизм».
На компактной полянке они поселили белоснежное, скорее даже не вещество, а «существо». Его остов сварен из 1 километра металлического прута, а причудливая «плоть» смоделирована из сплава стеклоткани, пластиковых бутылок и т.п. То ли это космический корабль, то ли это сам пришелец, в чрево которого можно забраться. Организаторы фестиваля в этот раз хотели отойти от негласного правила использования только природных материалов в создании объектов, и эта инсталляция стала, пожалуй, самым смелым экспериментом по внедрению искусственных субстанций в природный контекст. Вряд ли подобных объектов в этом арт-парке может быть много, но пара-тройка для «остроты ощущений» вполне имеет право на существование.
«Обитаемое вещество» тревожит и одновременно завораживает зрителя своей неопознаваемой биоморфностью. И, кажется, не столько отвечает, сколько ставит вопрос: может ли человек чувствовать себя спокойно и безопасно внутри незнакомой среды, пусть такой светлой и обволакивающей?
«Теневой павильон» Ирины Кориной и Ильи Вознесенского – тоже весьма противоречивое укрытие. Шишка - природный фрактал, бесконечно самовоспроизводящаяся форма – лейтмотив творчества Ирины. Для «Архстояния» был сооружен здоровый экземляр (высота – 5,6 м, площадь — 3,8 кв. м) из списанных оборонительных щитов. Из красиво заржавевших – внешний корпус, из блестящих, «свеженьких» – сердцевина-росток внутри. Форма – вроде бы прочная и надежная, но прямая ассоциация с полицейским кордоном создает напряжение. Защищает ли государство человека? «Шишка» провоцирует на размышления об этом, а вход – типовая малая форма на подсознательном уровне знакомая всем, кто родом из СССР (то ли павильон остановки, то ли беседка в детском саду с орнаментом из цветных металлических прутьев) – задает ассоциативному ряду определенное направление.
Далеко не всем доступный по форме, но самый распространенный по сути способ спрятаться от внешнего мира представила Ольга Кройтор в своем «Секретном перформансе». Этот автор постоянно подвергает себя очень сложным физически и психически опытам – такова ее область художественного исследования. В этот раз Ольга несколько часов просидела в коконе из полиэтилена на дереве. Зачем? Жить в коконе естественно для зародыша бабочки, мучительно и бессмысленно – для человека, и не только в прямом, но и в переносном смысле: мы часто сами не замечаем, как выстраиваем вокруг себя умозрительный кокон, как бы отгораживающий нас от проблем и других людей. Конечно, это лишь одна из возможных интерпретаций этой работы.
Ready-made от бюро Archpoint тоже в каком-то смысле обращается к нашей памяти. Архитекторы целиком закопали под землю Мерседес Гелендваген, который в первую очередь ассоциируется с автомобилем охраны из лихих 90-х. «Героям» тех лет нередко приходилось, да и сейчас, наверное, тоже приходится время от времени уходить в подполье и от кого-то прятаться. Почему бы не превратить в землянку своего железного коня? Внутрь попадают через люк в крыше. Можно и погреться, заведя мотор (вывод выхлопных газов на поверхность предусмотрен), и сухой паек прилагается. Хорошее укрытие, только долго в нем не просидишь – еда и бензин когда-нибудь кончатся.
Осознание себя, своей внутренней точки опоры – единственный способ выйти из-под влияния внешних негативных факторов, а один из самых вредоносных среди них – потоки недостоверной информации, каждый день обрушивающиеся на нас, считает психолог Наиль Гареев. Гостям «Архстояния» он дал возможность это прочувствовать. Поместил в клетку из арматуры с экраном, транслирующим противоположные версии одних и тех же событий, стул для зрителя. Сквозь мельтешение изображений в зеркальной поверхности зритель видел свое отражение. Но отражение – не сам человек, как и новости – лишь зеркало реальности, причем нередко кривое. Оказавшись в «Клетке» нужно было мысленно поймать себя и отделить от отражений. «В глобальной информационной медиа-войне, которая сегодня активно формирует самосознание, убежищем становится примат субъекта над отражением», – хотел сказать всем этим автор.
Дмитрий Жуков, художник, живущий в Карелии, тоже призывает искать убежище внутри себя, в своем сердце. Однако для поиска нужно место, где бы человек мог остаться наедине со своими мыслями, чувствами и воспоминаниями. Все это в нем обычно переплетается, закручивается узлами, поэтому Дмитрий создал объект «Личная Вселенная №5», тоже напоминающий узел и одновременно капсулу космического корабля (центральное ядро скульптуры похоже на спускаемые аппараты, которые сейчас можно увидеть на выставке «Космос: рождение новой эры» на ВДНХ).
Дмитрий Жуков рассказывает о своем объекте «Личная Вселенная №5»
Самое поразительное в «Личной Вселенной» – техника работы с материалом. Пока не дотронешься, можно подумать, что это дерево, кряжистое, расслаивающееся, непонятным образом скомпонованное. Но это совершенно немыслимым способом «прирученный» металл. Автор стремится сделать непластичный материал, гибким пластичным и соединяет элементы методом диффузионной сварки, а потом обрабатывает – кует и расслаивает раскаленный до 1200 Cº материал разными инструментами.
Высокой степени внутренней свободы, кажется, уже достиг еще один участник фестиваля – художник Павел Суслов. Хотя бы на то время, что он поселился на поляне Парка Версаль в условном доме в виде головы из 254 холстов. Каждый день художник вынимал из своего пристанища по полотну и уходил рисовать природные красоты и экспонаты Никола-Ленивца. Пока все вокруг суетились на стройках других объектов, вытаскивали кран, увязший в грязи после дождей, и преодолевали другие форс-мажорные обстоятельства, он сидел и все это писал, распространяя вокруг себя, по словам Антона Кочуркина, мир и покой.
«Голова» – на самом деле, пятнадцатый вариант конструкции из холстов на подрамниках, а идея проекта родилась в процессе регулярной практики поездок на пленэр и необходимости писать картины большого формата в полевых условиях. Конструкции – сначала это был куб, собранный из 9 холстов, потом яйцо, танк и т.д. – решали проблему хранения картин и одновременно являлись жилищем художника. К концу лета художник должен «расписать» всю голову, демонтировать ее и двинутся куда-то дальше. Оригинальное жилище, если и защищает от осадков, то на холодные времена года явно не рассчитано. Зато Павел Суслов может в буквальном смысле слова говорить, что его дом – искусство.
Коллекция «убежищ» была бы полной, если бы в ней не было никакого культового сооружения. «Походная пагода» Комитета Аполлона и Patkonen Projects – храм из армейских палаток. Специфическая форма ярусов, внутренняя вертикальная ось, выходящая в шпиль, и молитвенный барабан (из березовых дров) вроде бы отсылают к буддизму, но в то же время понятно, что это некое собирательное мистическое пространство, синтезирующее разные духовные и историко-культурные традиции. «Пагода» – объект временный, после фестиваля его должны были разобрать. Однако, благодаря конструкции, его можно легко перевести и быстро установить в любом месте, где требуется пообщаться с высшими силами.
Десять новых объектов, представленных на «Архстоянии 2016», организаторы сравнивают с эрмитажами ( уединенными жилищами монахов-отшельников). Но по сути большинство объектов в Никола-Ленивце так или иначе представляют собой своего рода «эрмитажи», где можно укрыться от забот, побыть наедине с собой и природой, насладиться невероятными видами. Эта территория — действительно кусочек рая на земле. И очень не хотелось бы, чтобы он исчез с ее лица. А такая опасность есть. Сегодня судьба арт-парка под вопросом. Он существует на землях (650 га), принадлежавших бизнесмену Максиму Ноготкову (компания «Связной»). Сейчас, в связи с огромными долгами, они переходят к его кредитору Олегу Малису (ОАО «Сити», группа Solvers). Как он всем этим распорядится, пока непонятно. Для сохранения арт-парка, по мнению его создателей, нужно найти спонсора, который бы выкупил и передал земли в ведение независимой музейной институции, организованной устроителями «Архстояния». По их подсчетам для этого нужно 100 миллионов рублей. Можно, конечно, собирать эту сумму «с мира по нитке». Под «Белыми воротами» Полисского для этих целей, в том числе, установлен специальный железный ящик, но на сборы средств таким образом может уйти много времени, а судьба земли будет решаться очень скоро.
Фото (за исключением отдельно отмеченных "фотокредитами"): Екатерина Шалина
В поле нужен самовар, а на пруду – плот!
В экопарке «Ясно Поле» выросло 8 объектов, иллюстрирующих идею «устойчивого развития». Их авторы – финалисты номинации «Все ясно!» премии «Эко_Тектоника».
Подведение итогов премии «Эко_Тектоника» стало одним из поводов вновь приехать в агротуристический комплекс, который развивает в Тульской области семья Дмитрия Черепкова, основателя и руководителя компании Nayada. За год здесь появились два основательных сооружения – гостиница-теплица уже заселена, и близится к завершению строительство конюшни-хостела. В тестовом режиме обживается «ДубльДом» по проекту Ивана Овчинникова – один из первых в секторе модульных домов, который планируется развивать в экопарке. В пруду, созданному на основе принципов пермакультуры, уже вовсю купаются, а на одном из его берегов оборудован пляж.
.jpg)
Компания объектов, разработанных проектной группой «Поле-Дизайн» под руководством Владимира Кузьмина и установленных в парке в прошлом году, пополнилась 8-ю инсталляциями, спроектированными и собственноручно (!) реализованными финалистами номинации «Все ясно!». Владимир Кузьмин в этот раз выступил ее куратором.
Перед участниками стояла задача «разработать проекты средовых инсталляций, буквально или концептуально выражающих идею преобразования модели бытового поведения человека и формируемой им среды с учетом базовых аспектов устойчивого развития (УР)». При этом разработки непременно должны были носить не только символический, но и функциональный характер. Большинство авторов воплотило предложенную тему в образности, а также материальности объектов – преобладали конструкции из дерева и его производных. Но некоторые работы финалистов действительно побуждают к пересмотру «бытового поведения». К примеру, объект «Утилизация» Ивана Зверькова и Ксении Панюк.
.jpg)
По сути, это контейнеры для раздельного сбора мусора, но авторы стремились эстетизировать такой, казалось бы, неприглядный и утилитарный объект как помойка. Они вставили пластмассовые мусорные баки в структуру из металлических решеток, очертаниями напоминающую дом. Чтобы было понятно, куда что выкидывать, над контейнерами сделали секции, заполненные разделенными отходами: пустыми пластиковыми, жестяными, стеклянными емкостями и так далее. Секции-корзины сверху открыты, что провоцировало гостей фестиваля «внести свою лепту» в инсталляцию, закинув мусор в соответствующую ячейку. Помимо этого центра сбора мусора, все урны в «Ясно Поле» организованы по тому же эко-принципу.
Команда Олжаса Кузембаева (Архитектурное бюро Тотана Кузембаева) возвела самый основательный в этом конкурсе объект с интригующим названием «Кубоед». Это беседка в виде куба из деревянных брусков, уложенных перпендикулярно, сверху накрытая листом поликарбоната. Внутрь можно попасть сквозь отверстия-«выгрызы» неправильной формы.
Авторы сопоставили свой куб с биосферой – глобальной системой со сложнейшей структурой прямых и обратных связей между всеми ее элементами. «Дыры», таким образом, символизируют разрушения и деформации, имеющие антропогенный характер. По замыслу, куб через какое-то время должен зарасти зеленью, демонстрируя, что «природа сильнее человека и обязательно возьмет свое».
.jpg)
Молодые архитекторы из бюро А. Асадова представили инсталляцию, самую простую по форме, но с серьезным смыслом. Это тоже скульптура из брусков, только вертикальных, которые ступенчато растут вверх. Она посвящена «Эмиссии» – авторы хотели показать проблему взаимосвязи повышения уровня СO2 в атмосфере и глобального потепления. И так увлеклись пластической метафорой этого явления, что забыли о функциональности – в самый последний момент приладили дощечку, на которой можно сидеть, превратив «Эмиссию» в скамейку.
.jpg)
На пруду в парке «расцвела» деревянная «Лилия» – плот с шезлонгами в виде лепестков. Группа из архитектурного бюро AБТБ под руководством Тимура Башкаева в этом функциональном и надежном объекте стремилась показать, что природа создала необъятный «каталог» совершенных форм, вполне пригодных для трансформации в утилитарные объекты.
.jpg)
Коллектив из бюро UNK project и Сrafts Station построил среди зарослей «Ясноград». Домики, намеченные только деревянными силуэтами, обступили тонкую, молодую березку, оставляя ей пространство для роста. Романтичный и утопичный образ архитектуры, идеально включенный в природу. Ее стены – лес, пол – трава, а крыша – небо голубое. Иллюстрация антропогенной нагрузки, сведенной к минимуму.
.jpg)
.jpg)
Студенты из архитектурной школы МАРШ рассудили, что одна из самых необходимых на природе, особенно в русском поле, вещей – приспособление для кипячения воды, желательно чайник, а еще лучше – самовар. Конечно же – экологичный, на углях. И соорудили легкую беседку для «чайных церемоний» по-русски, вписав в конструкцию из бруса букву «Я» («Ясно Поле»).
.jpg)
.JPG)
Рядом с гостиницей-теплицей появилась многофункциональная площадка, объединяющая зоны для активного общения и задумчивой созерцательности. Творческая мастерская «Архлам» изготовила ее из б/у паллетов, демонстрируя принцип минимизации отходов и сбережения ресурсов. Этот «ЭКОконструктор» объединил стоянку для велосипедов, мини-амфитеатр, столик и место для гамаков.
.jpg)
.jpg)
.jpg)
«Окно в природу» прорубили студентки 4 курса Института архитектуры и дизайна Сибирского федерального университета. Команда, состоящая из представительниц прекрасного пола, выпилила и сколотила свой объект практически без посторонней помощи. На красивой, панорамной точке они поставили дощатую платформу с тонкой рамой, кадрирующей холмы и лесные дали. На ней можно лежать, смотреть на зеленое «море» и ни о чем не думать.
.jpg)
.jpg)
.jpg)
На церемонии награждения все участники получили дипломы и ценные призы от организаторов. Победителем была признана команда Школы МАРШ с концепцией и объектом «В поле нужен самовар...».
В тот же день, 2 июля, в рамках фестиваля «ЭКО_Тектоника», были подведены итоги по другим номинациям одноименной премии. С ними можно ознакомиться здесь.
В настоящее время на территории «Ясно Поле» завершается установка еще одного уникального объекта – инсталляции «Солнце» выдающегося отечественного художника, мастера экспериментального дизайна Вячеслава Фомича Колейчука. Его произведение призвано акцентировать внимание посетителей на одном из важнейших аспектов перехода на путь – переход на использование чистой энергетики. «Ведь экологический и энергетический кризис – та реальность, в которую мы сегодня вступаем, и именно солнце является самым перспективным и экологически чистым источником возобновляемой энергии».
.jpg)
.jpg)
.JPG)
.JPG)
Cайт: http://yasnopole.ru/
.jpg)
- Foster + Partners (43)
- Zaha Hadid architects (35)
- UNStudio (28)
- MVRDV (23)
- Henning Larsen Architects (20)
- Kengo Kuma & Associates (15)
- Richard Meier & Partners (14)
- Coop Himmelb(l)au (12)
- Renzo Piano Building Workshop (11)
- Fuksas (8)
- FOGA (8)
- UNK project (8)
- Shigeru Ban Architects (7)
- A-cero (5)
- Morphosis (4)
- Окна (15)
- Стены (11)
- Энергосберегающие конструкции (10)
- Светопрозрачные конструкции (9)
- Фасады (7)
- Теплоизоляционные конструкции (7)
- Напольные покрытия (5)
- Акустические панели (5)
- Солнечные панели (5)
- Кровля (5)
- Вентиляционные системы (5)
- Двери (5)
- Потолки (4)
- Декоративные модули (4)
- Охлаждающие системы (4)
- Заха Хадид (Zaha Hadid) (39)
- Норман Фостер (Norman Foster) (37)
- Кенго Кума (Kengo Kuma) (15)
- Стивен Холл (Steven Holl) (13)
- Даниэль Либескинд (Daniel Libeskind) (12)
- Доминик Перро (Dominique Perrault) (11)
- Жан Нувель (Jean Nouvel) (10)
- Массимилиано Фуксас (Massimiliano Fuksas) (10)
- Фрэнк Гери (Frank Gehry) (10)
- Мануэль Готран (Manuelle Gautrand) (8)
- Моше Сафди (Moshe Safdie) (6)
- Марсиу Коган (Marcio Kogan) (5)
- Арата Исодзаки (Arata Isozaki) (4)
- Маттео Тун (Matteo Thun) (4)
- Бернар Чуми (Bernard Tschumi) (2)
- Союз московских архитекторов (СМА) (53)
- МАРШ (51)
- Музей Архитектуры им. A.В.Щусева (34)
- Москомархитектура (34)
- Институт медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка» (26)
- НИ и ПИ Генплана Москвы (20)
- Галерея ВХУТЕМАС (19)
- ГМИИ им. А.С.Пушкина (19)
- ЦДА (17)
- Фонд Сергея Чобана - Музей архитектурного рисунка (16)
- ИЦ "Сколково" (15)
- Музей Москвы (15)
- Центр дизайна ARTPLAY (13)
- ЦСИ Винзавод (12)
- Союз архитекторов России (12)
- АРХ Москва (53)
- Международный конкурс архитектурного рисунка АрхиГрафика (53)
- Фестиваль Зодчество (35)
- Генетический код (25)
- АрхиГрафика (20)
- Архстояние (17)
- Московская Биеннале Архитектуры (17)
- АРХИWOOD (14)
- Венецианская биеннале архитектуры (13)
- PinWin.ru (11)
- Московский урбанистический форум (Moscow Urban Forum) (10)
- iSaloni (9)
- Фестиваль "Световая архитектура" (9)
- Премия Авангард (8)
- Золотое сечение (7)
О проекте
Любое использование материалов сайта приветствуется при наличии активной ссылки.
Будьте вежливы,
не забудьте указать источник информации (www.archplatforma.ru),
оригинальное название публикации и имя автора.