Cветлый путь. 19.17

13.12.17
13:40
автор: Екатерина Шалина    |    просмотр: (15927)

По приглашению режиссера Александра Молочникова архитектор Сергей Чобан впервые выступил в роли художника театра. Декорации, которые он создал вместе с Агнией Стерлиговой, стали «несущим каркасом» для многоплановой, фантасмагорической постановки на сцене МХТ им. Чехова.

Спектакль «Светлый путь. 19.17» молодого режиссера Александра Молочникова приурочен к столетию Октябрьской революции и осмысляет это событие с позиции нынешних двадцатилетних (как говорится в официальном анонсе: «непоротого поколения» ) — смело, без предубеждений, с пониманием того, что ко многим фактам вековой давности уже нельзя пробиться сквозь мифологию, которой они обросли, но и того, что именно сейчас эти факты особенно нуждаются в рефлексии и переоценке. Зрелищная постановка в двух частях охватывает двадцать пост-революционных лет, соединяет разные медиа, включая хореографию, кино и анимацию, и задействует около сотни актеров. На два с половиной часа зритель погружается в своеобразный «театр абсурда», потому что реальная история переплетена с аллегорическим вымыслом и явлена как сон.

Сон снится педагогу балетного класса Вере (Виктория Исакова). В этом сне ее возлюбленный разнорабочий Макар (Артем Быстров) встречает Ленина (Игорь Верник), Крупскую (Инга Оболдина) и Троцкого (Артем Соколов), они заменяют его сердце на железный «пламенный мотор» и наивный, добродушный Макар превращается в машину революции. Уверовав, что в новом мире, который ему нужно построить, разрушив старый, сметану будут делать прямо из облаков, он берет Зимний, возвращает солдат с первой мировой войны, попутно избавляясь от белых, отправляется раскулачивать крестьян. Вере тем временем вожди поручают построить счастливую коммуну с работницами, прибывшими из сел, в особняке, принадлежащем бывшей звезде императорской оперы.

Дворец баса его величества (Алексей Вертков), естественно, превращается в коммуналку. Согласно «Декрету о свободной любви», придуманному еще одной машиной революции Александрой (Паулина Андреева, прообраз –  Коллонтай), работницы выстраиваются за плотскими утехами в очередь к басу, от чего он, мягко говоря, не в восторге. В общем, сначала все кажется веселым бредом, но очень быстро сквозь смешное проступает страшное. Мечты о прекрасном будущем и сметане из облаков тонут в кровавом терроре, Ленин незаметно оборачивается Сталиным (убедительно играющий обоих Игорь Верник при этой метаморфозе внешне никак не меняется). И из кошмара только один выход — проснуться, что Вера и делает, только зритель уже не может вздохнуть с облегчением, потому что знает, что это был совсем не сон.

В такой масштабной постановке, предполагающей частую смену мизансцен, общее художественное решение — декорации, свет (художник по свету  — Александр Сиваев) , костюмы (художник по костюмам — Татьяна Долматовская) — стало связующей канвой, на которой держится многообразное представление. Различные места действия обозначаются с помощью машинерии (сцена МХТ технически прекрасно оснащена), но главным образом — посредством экрана-задника, на который проецируются то интерьеры дворцов, то супрематические композиции, то фрагменты из идеалистических советских фильмов, переплетенные с происходящим на сцене. Однако главные элементы оформления статичны, и в прямом смысле слова «обрамляют» все действие. Реальное пространство крепко связано с виртуальным посредством серии арок. По эскизам Сергея Чобана и Агнии Стерлиговой на авансцене выстроены архитектурные «кулисы»  — трехэтажная арочная структура, секции которой или полностью закрыты, или заполняются актерами.

Своеобразным перспективным порталом над планшетом сцены эту конструкцию продолжают оловянные дуги, «осеняющие» действо разноцветным свечением и уводящие взгляд в глубину — к экрану. Когда на нем возникает изображение идеального сооружения революционной архитектуры Булле — свода, уходящего в бесконечность, — все сценическое пространство превращается в длинный тоннель — метафору «Светлого пути». Одновременно это и образ гигантского, утопического построения, подавившего своих строителей, и величественного дворца, в реальном объеме структуры на авансцене нарезанного на комнатки-клетушки. Сценография легко поддерживает гротескный язык пьесы — например, в некоторых сценах в виртуальном дворце «поселяется» знаменитый ленинский шалаш. 

«Превращение крупного в мелкое, совершенного в искаженное, низведение величественного до фарса — это основная идея сценографии. Это и мое собственное важное воспоминание,  —  рассказывает Сергей Чобан. — Я помню, как заходил в Комбинат живописно-оформительского искусства, который находился в Ленинграде в здании церкви, и постоянно удивлялся, как можно было втиснуть организацию, связанную с созданием художественных произведений, в тело сакрального сооружения. Это было сделано довольно варварским способом, и было очевидным актом вандализма. В декорациях к спектаклю мне хотелось передать эту щемящую метаморфозу, разрыв единого большого организма на малые части, которые, к сожалению, уже нельзя собрать в прежнее целое».

На сцене минимум предметов и минимум цветов (основные – красный, белый, черный и серый), главное внимание направлено на актеров, на их игру и потрясающую пластику. Но при этом константный элемент оформления – блестящие арки из фактурного пузырчатого металла – тонко и многозначно взаимодействует с разными сценами спектакля, отсылая и к чему-то совсем простому и приземленному, как солдатская оловянная миска, и к чему-то такому возвышенному, как сияющие храмовые своды. А когда на экране в глубине возникает лицо-лик Ленина-Сталина, дуги символично венчают его, как сакральный образ, подсвечивая при этом тревожным багровым тоном.

На счету Сергея Чобана не только десятки крупных архитектурных комплексов и зданий в Германии и России, но и множество проектов выставочного дизайна. Однако в качестве художника театра это его дебют. С Александром Молочниковым архитектора познакомил художник и продюсер Павел Каплевич, когда идея «Светлого пути» у режиссера только вызревала. В его практике это продолжение серии постановок по мотивам истории России (до этого были «19.14» и «Бунтари»). После разговоров о планирующемся спектакле он пригласил Сергея Чобана придумать сценографию, над которой тот, как и над многими другими художественными инициативами, работал вместе с архитектором Агнией Стериговой. 

К каждой мизансцене было нарисовано очень много довольно подробных эскизов. По словам Сергея Чобана, он их сделал больше, чем к какому-либо из архитектурных и выставочных проектов. И если «сценография» экспозиции диктует посетителю сценарий действия-движения, то в театре все элементы, напротив, действию подчинены, должны быть его органичной частью и подчеркивать игру актеров. Театральный художник на каждом шагу взаимодействует с режиссером.

«Только режиссер чувствует, с чем ему нужно работать на сцене. Художник может предложить ему какие-то инструменты, режиссер их пробует, и если понимает, что они излишни, избыточны, то может от них и отказаться.  Мы сделали очень много вариантов, и огромное количество из них не воплотилось»,  – рассказывает Сергей Чобан. В то же время этот спектакль отличает абсолютная синергия сценографии и работы со светом и костюмами. 

Отметим, что в этом проекте получили развитие некоторые темы, уже проявлявшиеся в архитектурной графике Сергея Чобана. Например, у него была фантазия – изображение головы вождя в разрезе, в которой происходят разные вещи. В идеях к спектаклю революция представала действом, рожденным в подобной голове с характерным узнаваемым профилем. В декорациях в итоге этот образ не воплотился, но сам рисунок, как созвучный спектаклю, иллюстрирует его программку.

«Мне понравился результат, конечно. Но меня невероятно поразило, насколько это тяжелая работа – и режиссера, и актеров, и хореографа, и композитора, и вообще всей команды, и с каким количеством вариаций и отказов от каких-то решений она связана», – оценивает архитектор свой первый опыт сотрудничества с театром. От лица зрителя можем добавить, что результат этой всеобщей работы смотрится на одном дыхании. Мир, созданный на грани яви и сна, вовлекает в себя целиком и полностью, провоцируя гамму противоречивых  реакций – от сопереживания до отторжения, от смеха до горечи. События столетней давности перестают быть далекой исторической датой, спектакль заставляет прочувствовать стоящую за ними неизмеримую человеческую трагедию, а карикатурность персонажей, приемы фарса и мистерии-буффонады ее только оттеняют. «Светлый путь», безусловно, стоит того, чтобы увидеть его собственными глазами.

Фото: Василий Буланов

 

автор: Екатерина Шалина |  просмотр:(15927)
Добавить в блог





Арх.бюро
Люди
Организации
Производители
События
Страны
Наши партнеры

Подписка на новости

Укажите ваш e-mail:   
 
О проекте

Любое использование материалов сайта приветствуется при наличии активной ссылки. Будьте вежливы,
не забудьте указать источник информации (www.archplatforma.ru), оригинальное название публикации и имя автора.

© 2010 archplatforma.ru
дизайн | ВИТАЛИЙ ЖУЙКОВ & SODA NOSTRA 2010
Programming | Lipsits Sergey