События

«Классика – не мой выбор. Это выбор человечества»

16.07.13

11:43

автор: Екатерина Шалина | просмотр: (23189)

Интервью с архитектором Михаилом Филипповым, «Римский дом» которого недавно был назван лучшим архитектурным объектом постсоветского 20-летия.

В проекте «Премия Дом 20-летия» в несколько этапов рассматривались здания, реализованные в России с 1991 по 2011 годы. В финале оказались в основном московские сооружения, решенные в модернистском ключе. Но победителем по результатам заключительного общественного голосования, согласно официальной версии оргкомитета Премии, стал образец современной классики. «Римский дом» – жилой дом во 2-ом Казачьем переулке» – был построен в 2005 году. Первый большой объект Михаила Филиппова уже тогда был оценен критикой как явление исключительное. «Это лучший дом в Москве за последние сто лет», – писал Рустам Рахматуллин в «Известиях» (30.09.2005). Событием международного масштаба, доказывающим, что классика способна возродиться, назвала его Лара Копылова («Интерьер + дизайн», 11, 2005). «Произошло чудо…», – соглашался Григорий Ревзин, собравший отзывы коллег в статье, опубликованной в журнале «Проект классика» (март, 2006) и в монографии «Михаил Филиппов: Архитектор-художник» (ОГИ, 2011).

Многофункциональный жилой комплекс «Римский дом» во 2-м Казачьем переулке. Авторский коллектив: М. Филиппов (главный архитектор), М.Леонов, Т.Филиппова, А.Филиппов, О. Мранова, Е.Михайлова.

Премия, полученная спустя 7 лет, свидетельствует о том, что мнения критиков прошли проверку временем. Эта победа напоминает и о таком феномене, как популярность хорошей классики на рынке недвижимости. Критики и аналитики не раз писали о том, что продается она быстрее и легче, чем все остальное, и дополнительные затраты на декоративные детали при строительстве довольно быстро себя окупают, если цена квартир не слишком превышает среднюю рыночную. Однако качественно работать в стиле, к которому не ослабевает народная любовь, сегодня способны лишь единицы. Михаил Филиппов, еще лет 30 назад сформулировавший свои принципы, – безусловно, один из таких мастеров. Встретившись с архитектором, мы поговорили о том, что было и остается для него самым важным в творчестве, и как он к этому пришел.

– Михаил Анатольевич, однажды Вы сказали, что учились «самому правоверному модернизму и успешно работали в этой эстетике в первые годы после учебы». Напомните, пожалуйста, почему же в итоге вашем выбором стала классика?
– Классика – не мой выбор. Классика – это выбор человечества. Это абсолютно объективная истина, засвидетельствованная памятниками архитектуры. Но самое важное, что это – система, наиболее созвучная природной геометрии нашего восприятия мира. В человеке заложено ощущение оси, наше зрение и способ передвигаться по земле подчинены крестообразной системе координат, нам нравятся устойчивые, соразмерные нам формы. А эстетика устойчивости это и есть ордер. Суть его в том, что даже в маленьком каблучке есть выносная часть и есть часть поддерживающая, они чередуются и в других элементах. Отсюда психологическое ощущение устойчивости.

– Но ведь и модернизм оперирует крестообразной системой координат?
– Это совсем другая эстетика. В ней все вещи делаются по одним и тем же принципам. Построить дом, нарисовать книжную полку и спроектировать компьютер можно, руководствуясь одной и той же простой модульной клеточкой. Она уравнивает небоскреб, плитку в туалете и упаковочную коробку. В этом я вижу больше дизайна, чем архитектуры. Это художественная система, которой как бы нет. Она отрицает принципы старой художественности – с ее уместностью, соразмерностью, пропорциями. Вид модернистского дома, его габариты обуславливаются в первую очередь функциями, различными нормами, намеком на некий, часто далекий от архитектуры, техногенный или бионический образ, нарисованный, как правило, в небрежной, эскизной манере. При проектировании классического здания и функция, и конструкция, и инженерные коммуникации определяются пропорциями его фасада. Эти пропорции подчинены строгим модульным соотношениям, где радиус колонны жестко связан с ее высотой и так далее. И главной задачей архитектора становится поиск правильных пропорций, потому что они – основное условие красоты.

Римский дом. Боковой фасад

– Красота – понятие объективное?
– Красота – это странное такое, зыбкое, изгнанное из всех, включая научное искусствознание, областей понятие. Дискредитированное в современном мире всевозможными салонами и конкурсами красоты. Но для памятника архитектуры других критериев просто не существует. Из чего он построен, с чем связан, как понравился заказчику, как отвечает риэлтерским программам в конструктивном смысле, есть ли у него парковка – все это совершенно не важно, и даже то, из чего он сделан. Например, интерьеры Останкинского дворца – сплошное папье-маше, а сохранили их в наилучшем виде. Спасают и восстанавливают только красивые здания. В этом году празднуется столетний юбилей трехсотлетия династии Романовых. К 1913 году, когда отмечалось само трехсотлетие, Россия достигла наивысшей точки процветания в области искусств. И ее опыт, объединяющий древнерусскую и европейскую художественные культуры, был зафиксирован в первом корпусе памятников. А одним из первых декретов советской власти была охрана этих памятников! Большевики хотели узурпировать, но не разрушать красоту. Красоту архитектуры люди видят так же, как и красоту человеческую. Это все та же божественная математика, высшая объективная истина, которую мы знаем априори. На бессознательном уровне. И как не бывает двух одинаковых красивых лиц, так и не бывает двух одинаковых классических зданий. Пропорциональные сетки могут быть разными. Поэтому у архитектора должен работать внутренний механизм, позволяющий определить, какие из них красивы.

«Римский дом». Презентационная графика.

– Для того, чтобы этот механизм заработал, нужны какие-то особые условия, кроме архитектурного образования?
– Есть еще два непременных условия. Во-первых – крепкое гуманитарное образование, знание памятников мировой художественной культуры. Во-вторых – личный художественный опыт. Чтобы создавать качественную классику, нужно уметь хорошо рисовать. Хорошо – в старом понимании слова. Как этому учат в Академии Художеств. Реалистично. Именно поэтому я учился на архитектора, но сначала стал художником. Я понял, что главное – не изучить элементы, не знать, как называются гусек, каблучок, архитрав и так далее, а уметь воспроизводить то, что нравится. А дальше уже можно фантазировать на любимые темы. Я рисовал старую Москву, Петербург, Венецию, а потом создавал по их мотивам свои фантазии. Мне хотелось смоделировать подобную городскую среду, понять, почему раньше все так красиво складывалось, а сейчас – не очень. Меня интересовал не какой-то один стиль в чистом виде, но город – как гармоничный комплекс разновременных сооружений. Я не знаю людей, которые любили бы только барокко или ампир.

Михаил Филиппов. Московская фантазия. Бумага, акварель. 1987

Мы любим старые города за удивительные сочетания их архитектуры, создающие устойчивую, уютную среду, в которой, выбравшись из кошмарного безжизненного космоса модернистских районов, мы отдыхаем душой. Поэтому в белые ночи в Петербурге никто не гуляет по Купчино или по Гражданке – все едут в центр. Поэтому из Орехово-Борисово отправляются отдыхать в Венецию, хотя в Орехово-Борисово тоже много воды, и она не гниет, как в каналах. Людей интересует не столько историческая аутентичность или археология, сколько прогулочно-рекреационный характер старых городов. Как воссоздать такую же атмосферу? Этому была посвящена моя графическая фантазия «Стиль 2001 года», выигравшая в 1984 году конкурс японского журнала (J.A., Токио – Прим. ред.). Председатель жюри Альдо Росси сказал тогда, что я точнее всех ответил потребностям человечества. Когда пришло время, я приступил к воплощению тем, отработанных в графике и живописи, в архитектуре.

Фрагмент графической трилогии «Стиль 2001 года». Вид квартала до реконструкции.

«Стиль 2001 года». Первый этап реконструкции квартала.

«Стиль 2001 года». Завершение реконструкции квартала.

– Вы не стремитесь воссоздать определенный исторический стиль, не копируете памятники классицизма. Что же такое – классика Михаила Филиппова? Как она выразилась в «Римском доме», получившем такое важное звание как «Дом 20-летия»?
– В отличие от большинства моих коллег я считаю, что абсолютно невозможно восстановить живую классику в виде ремейков. Я в этом убедился еще много лет назад, когда был в Лондоне, встречался со сторонником возрождения классической английской архитектуры Принцем Чарльзом, рассмотрел творчество Квинлана Терри и других приверженцев копийного классицизма. Я понял, что копирование – безжизненный, тупиковый путь. Надо делать современную архитектуру – развивать темы, заданные прошлыми веками, продолжать поиски в уже намеченных направлениях. В «Римском доме» как бы сплавляются в одно целое сооружения разных эпох. Перед глазами у меня был образец театра Марцелла в Риме, руины которого вобрало ренессансное палаццо. Это вообще очень интересная, давно волнующая меня тема.

Театр Марцелла. Рим. Источник изображения: www.forrestclub-travel.ru

В «Римском доме» роль руины играет колоннада круглого двора, будто обросшая не одним, а целой системой домов. Сложность задачи состояла в том, что на Казачий переулок мне нужно было вывести четырехэтажную структуру, а в глубине она вырастала до семи этажей. Я решил это ступенчатым подъемом, для которого был придумана серия специальных ордерных шагов с переходом от древнеримской к ренессансной темам. Это мой вклад в ступенчатый ордер, над которым работали Браманте и Виньола.

Чтобы круглый двор, обращенный на юг, не превратился в темный колодец, он был раскрыт срезом. Круг, спускаясь, делает двор светлым и дает совершенно неожиданные, острые ракурсы. Мне нравится, что в этом нет жесткой законченности, свойственной, к примеру, сталинской архитектуре. А с художественной точки зрения я просто стремился создать дом, который хотелось бы рисовать. И действительно студенты МАрхИ приходят, рисуют. То есть, мне нравится ставить чрезвычайно сложные задачи и решать их в духе классики.

Двор «Римского дома»

Жилой комплекс на улице Маршала Рыбалко в Москве, 2006.

– Получается, что в «Римском доме», а далее и в других проектах – в доме на улице Маршала Рыбалко, «Итальянском квартале» на Долгоруковской – Вы воссоздаете образ того самого старого города, в который люди сбегают гулять и отдыхать душой из спальных районов. Вероятно, отчасти этим объясняется коммерческий успех классики, о котором пишут авторитетные критики.
– И этим тоже. И еще тем психологически комфортным ощущением устойчивости, долговечности, которое исходит от качественных классических домов. Они всем видом внушают уверенность в том, что в них вы будете жить долго и счастливо, и ваши внуки тоже. Что эти дома простоят не меньше, чем простояли многие другие классические здания, признанные памятниками. И такое странное и зыбкое понятие, как красота, о котором мы говорили, в данном контексте обретает серьезный экономический вес.

Сайт «Мастерской Михаила Филиппова»: www.filippovm.ru

tags: Михаил Филиппов | |

автор: Екатерина Шалина | просмотр:(23189)

Добавить в блог

ПУБЛИКАЦИИ ПО ТЕМЕ:

История архитектурного пейзажа	Мастер-класс, онлайн-курс и летняя школа Михаила Филиппова	Летняя архитектурно-художественная школа Михаила Филиппова
IV Рим	«Метафизика формы: как красота спасла мир»	Вырос град
Художник архитектуры	«Михаил Филиппов: Архитектор-художник»	Российский Духовный и Культурный центр в Париже: конкурсная работа Михаила Филиппова и Владимира Митрофанова

СОБЫТИЯ

Арх.бюро

Все Арх.бюро

Конструкции

Все Конструкции

Ландшафтные бюро

Люди

Материалы

Организации

Производители

Салоны

События

Все События

Страны

Все Страны

Наши партнеры

Подписка на новости

НОВОСТИ

СОБЫТИЯ

КОНКУРСЫ

АРХИГРАФИКА

О проекте

Любое использование материалов сайта приветствуется при наличии активной ссылки. Будьте вежливы,
не забудьте указать источник информации (www.archplatforma.ru), оригинальное название публикации и имя автора.