Warning: min(): Array must contain at least one element in /var/web/c318006/vhost/archplatforma.ru/sub/www/index.php on line 199 Warning: max(): Array must contain at least one element in /var/web/c318006/vhost/archplatforma.ru/sub/www/index.php on line 200 Жилые дома :: Архплатформа

Первый проект Кенго Кумы в Москве

25.11.16
20:25

На Кутузовском проспекте вырастет многофункциональный жилой комплекс, созданный японским бюро с мировым именем Kengo Kuma & Associates. Его руководитель лично с успехом представил концепцию объекта на Архсовете 23 ноября.

Жилой комплекс с объектами социальной инфраструктуры будет построен на территории между Кутузовским проездом, улицами 1812 года и Кульнева и Кутузовским проспектом. Общая площадь составит порядка 360 тыс. кв. метров. На этой территории, помимо всего прочего, для жителей будут созданы комфортные общественные пространства. Запроектирован минус первый этаж, где будет находиться парковка и небольшой внутренний садик. Фасады зданий будут изготовлены из матового анодированного алюминия, который будет отражать свет и создаст ощущение легкости и прозрачности, рассказал Кенго Кума.

Все члены Архсовета отметили, что проект обладает хорошей проницаемостью, территория жилого комплекса не превратится в закрытый анклав, а будет соединяться с парком и набережной Москвы-реки. «Расстояние от Кутузовского проспекта до реки – немаленькое, архитекторы в этом плане очень хорошо поработали, соединили дома и набережную, создали публичные пространства. Сейчас данная территория вырвана из городского контекста, проект решает эту проблему. Сам комплекс имеет сложный силуэт, который поддерживает панораму небоскребов Москва-Сити, с уважением относится к исторической части Кутузовского проспекта», – отметил Сергей Кузнецов.

То, что проект разрабатывает мастер такого уровня, главный архитектор Москвы, безусловно, считает очень позитивным явлением: «Кенго Кума – один из лучших архитекторов в мире, и можно только порадоваться, что в Москве хотят работать такие профессионалы. Москва становится не только городом идей и разговоров, а городом реализованных архитектурных амбиций и планов, что крайне важно с точки зрения международной репутации. Сегодня члены Архсовета единогласно поддержали проект бюро Kengo Kuma & Associates на Кутузовском проспекте. Очень элегантное решение было предложено, очень важное для города».

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Заказчиком проекта выступает АО «Первый Московский приборостроительный завод им. В. Казакова». «Это структуры «Базового элемента» Олега Дерепаски», — пояснил Кузнецов, отвечая на вопрос об инвесторе проекта. Ранее структура «Базового элемента» — компания «Альтиус девелопмент» — приобрела 51% акций Первого Московского приборостроительного завода им. В.А. Казакова, на территории которого и запланировано строительство указанного комплекса.


Более подробная информация о проекте — в интервью с архитектором Кенго Кумой на сайте Архсовета Москвы:http://archsovet.msk.ru/article/ot-pervogo-lica/kengo-kuma-nash-proekt-v-moskve-stanet-vorotami-k-reke

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Новые герои «московского Манхэттена»

19.11.16
13:22
tags: | SPEECH |

В комплексе МДЦ «Москва-Сити» появятся две башни, отсылающие к классике нью-йоркских небоскребов. Заказчиком объекта Neva Towers выступает Renaissance Development. Проект разработала международная команда: бюро SPEECH (Россия), HOK (США), FXFOWLE (США).

Новый комплекс образован двумя зданиями, объединенными общим стилобатом. Высота башен – около 290 и 338 метров (63 и 77 этажей). Они расположены на некоторой дистанции от основного массива «Москва-Сити», сообщая его композиции с определенных видовых точек уравновешенную трехчастность. Благодаря обособленной позиции башен из их окон будут открываться виды на все стороны света, включая отличный обзор всего московского Сити.

Для фасадов зданий архитектор Сергей Чобан, руководитель бюро SPEECH, предложил элегантное и лаконичное решение: сочетание стекла и ламелей из светлого камня. «В «Москва-Сити» с избытком хватает высотных доминант, которые могут похвастаться экстравагантными формами и силуэтами, но еще не было башен, спроектированных в традиции исторических небоскребов, в облике которых легкость стекла и массивность натурального камня дополняют друг друга. Такой образ не подвержен сиюминутной моде, это классика жанра, претворенная в жизнь сегодня. Роскошный вид из окон сочетается с ощущением солидного каменного дома, который будет стоять века. При этом важно, что комплекс спроектирован с учетом всех самых современных запросов и требований, обеспечивая будущим жильцам комфорт проживания», –  прокомментировал Сергей Чобан образ проекта.

Основная функция новых небоскребов – жилая. Всего в комплексе будет 1 210 апартаментов, площадь которых варьируется от 60 до 300 кв. м. Апартаменты передаются покупателям в состоянии «white box», т. е. полностью готовыми для укладки финишных отделочных материалов и реализации индивидуального дизайна. В состав Neva Towers также входят офисные пространства (28 этажей одной из башен) и торговая галерея. Паркинг насчитывает 2040 машиномест.

По всему миру в программу инновационных небоскребов закладываются возможности «вертикального города», который обеспечивает своим жителям все необходимое, минимизируя потребности покидать его пределы. В инфраструктуру Neva Towers, согласно концепции «дом без границ» войдет несколько нестандартных «люксовых» опций: панорамный бассейн в частном парке на крыше четырехэтажного стилобата, фитнес-клуб со SPA и хаммамом, сквош-корты, виртуальный гольф, собственный кинозал, музыкальная и караоке студии, зал для индивидуальных занятий.

Особое инфраструктурное преимущество проекта – частный парк, доступный только для собственников апартаментов, и просторный сквер, который сравнится по площади со стадионом. Neva Towers обещает стать самым «зеленым» многофункциональным комплексом в центре Москвы: его проектирование и строительство осуществляется по стандартам LEED, (лидерство в энергетическом и экологическом проектировании), Американского совета по экологическому строительству, проект заявлен на получение LEED GOLD сертификата.

На сегодняшний день возводится 21-й этаж 77-ми этажной башни, уже построено более 50% конструкций в подземной части комплекса. Проект планируется завершить во втором квартале 2019 года, одновременно с окончанием строительства делового центра «Москва-Сити» и реконструкции набережных Москвы-реки в этом районе города. Инвестиции в проект составят более 1 млрд. долларов.

 

Презентация Neva Towers прошла в шоу-руме проекта с запоминающимся современным дизайном от международной компании HBA /Hirsch Bedner Associates. Эта же компания, известная проектами для Hilton, Marriott, Fairmont, Hyatt, Sheraton, Four Seasons, Mandarin Oriental, Ritz Carlton, Waldorf Astoria, разработала и интерьеры Neva Towers. Шоу-рум расположен рядом со стройплощадкой, и в нем можно рассмотреть не только макет комплекса, но и увидеть на медиастене панорамы, которые будут открываться из окон высоток.

 

 

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

«Голландский квартал» в Подмосковье

09.11.16
17:30

Этот жилой комплекс от UNK project был представлен на форуме «Среда для жизни: новые стандарты» в Иннополисе, в Республике Татарстан, в качестве одной из десяти лучших региональных строительных практик. Рассмотрим, что позволило данному проекту попасть в Топ-10.

Жилой комплекс «Голландский квартал» является частью города Ивантеевка, расположенного в 16 км от МКАД. И в смысле квартальной типологии, которую пропагандируют новейшие передовые проекты жилищного строительства, это не совсем обычный «кейс». Главное отличие – планировка: 25 домов выстроены не в замкнутые композиции с артикулированными дворами, а в несколько линий, что обусловлено требованиями инсоляции. При этом архитекторам UNK project удалось наделить объект всеми преимуществами образцовой квартальной застройки.

 
Прежде всего, была реализована идея комфортной среды, свободной от машин. Часть улиц являются проездными, но оставлять автомобили на них нельзя – парковки предусмотрены по периметру комплекса. Другие улицы представляют собой пешеходные бульвары, на которых организованы безопасные общественные пространства, предназначенные для жителей разных возрастов и интересов. Выделены зоны спокойного отдыха, где можно поиграть в шахматы, почитать книги на свежем воздухе или пообщаться с соседями. Улицы и бульвары подчеркнуты индивидуальным дизайном —  ухоженными газонами, красивыми кустарниками, живыми изгородями и разнообразным оригинальным мощением. Любителям активного спорта предназначены площадки для мини-футбола и баскетбола.
 
 
 
Все подъезды спроектированы проходными, что сообщает застройке проницаемость и избавляет жителей от необходимости огибать дома, чтобы пересечь комплекс. Территорию окружает сосновый лес, и это дает ощущение камерности и защищенности, которое так ценится в кварталах.
 
 
 
Бесспорно, повышает уровень средового комфорта и небольшая высота зданий, максимум – 5 этажей. Возможная монотонность линейной планировки была преодолена за счет использования 11 секций, из которых собирается 5 типов домов (монолит-кирпич). Комбинируя в отделке материалы (бельгийский кирпич двух натуральных оттенков, цветная полимерная штукатурка), а также высоту секций, окон и компоновку объемов, архитекторы добились эффекта живописной, адресной застройки, характерной для исторических центров европейских городов, в частности, голландских – отсюда и название.
 
 
 
В подмосковном «Голландском квартале» продумана вся необходимая современному человеку инфраструктура: магазин шаговой доступности, кафе, медицинский центр, а так же детский сад, который разместится на первых этажах одного из домов. Характеристики объекта от UNK project и некоторых других проектов, представлявших Подмосковье на Форуме в Иннополисе (20-21.10.2016), позволили первому заместителю председателя правительства РФ Игорю Шувалову заключить:  «То, что мы видим на строительном рынке Подмосковья – это первоклассное домостроение. Это все лучшие образцы. Приятно удивляет, что это не просто квадратные метры, а другая среда. Совершенно другая атмосфера».
 
 
Заказчик: Hauskraft
 
Объем работ: Архитектурная концепция, Архитектурный проект, Конструктивный проект, Решения по инженерным системам, Рабочая документация, Авторский надзор

Руководитель авторского коллектива: Борисов Юлий
 
Технические характеристики объекта:
Площадь проекта – 39 382 кв.м., количество корпусов/очередей – 25 домов, 2 очереди (1-12 и 13-25)
Материал стен – монолит-кирпич, два варианта облицовки - бельгийским кирпичом двухцветной природной гаммы или штукатурка с последующей окраской
Этажность –  4-5 этажей
Количество квартир, общее и в разбивке (1-комнатные, 2-комнатные и т.д., пентхаусы); площадь квартир
Студий – 90 шт. (25,81 - 31,2 кв.м.),
Однокомнатных – 310 шт. (33,83 - 44,16 кв.м.).
Двух комнатных – 182 шт. (49,31 – 58,33 кв.м.).
Трехкомнатных – 9 шт. (76,1 – 87,19 кв.м.).
Однокомнатные с антресолью  – 28 шт. (59,97 – 68,85 кв.м.).
Двухкомнатные с антресолью – 52 шт. (69,71 – 79,43 кв.м.).
 
Есть квартиры с отделкой
 
Подсобные помещения в подъезде/в квартире - в подъезде специальные комнаты для уборщиц, колясочные
Высота потолков – 2,8 м, в квартирах с антресолью второй свет – 5,8 м
Даты начала и окончания строительства/ввод в эксплуатацию - начало строительства IV квартал 2014, 1-ая очередь окончание III квартал 2015, ввод IV квартал 2015, 2-ая очередь - IV квартал 2015, ввод I квартал 2016
Парковка – 711 мест с учетом гостевых парковок
Внутренняя инфраструктура – детские и спортивные площадки, детский сад, продуктовый супермаркет, точки бытового обслуживания, банкоматы, салон красоты, офис УК
 
 

 

Рассвет LOFT*STUDIO

26.10.16
12:42
tags: | DNK ag |

Гран-при Международного фестиваля «Зодчество-2016» в категории «Проекты» – Премию  Владимира Татлина – получила архитектурная группа ДНК (DNK ag) за проект преобразования одного из заводских корпусов в лофт-апартаменты. 

Здание «Рассвет LOFT*STUDIO» расположено в районе Красная Пресня, на территории бывшей мебельной фабрики «Мюръ и Мерилиз», в советское время здесь расположился машиностроительный завод «Рассвет». Сегодня это место отличается насыщенной разновременной застройкой. Архитекторы из ДНК работали с бывшим заводским корпусом позднесоветской эпохи, вдохновляясь историей окружения и его ключевыми объектами. Это главный корпус фабрики «Мюръ и Мерилиз» (сегодня  составляет единый архитектурный ансамбль с обновленными зданиями проекта), построенный по проекту  Романа Клейна, автора ГМИИ им. А.С.Пушкина и ЦУМа, краснокирпичный  Католический собор в неоготическом стиле и узорчатые постройки в псевдорусском стиле музея-усадьбы с парком (сейчас Государственный биологический музей им. К.А.Тимирязева).

Фасад вытянутого промышленного здания визуально разбит на несколько объемов, напоминающих систему исторической застройки западноевропейских городов. Бетонные панели заменены кирпичной кладкой разных тонов и фактур.  Условный «дом» по фасаду с западной стороны соответствует в плане большому лофту, с видом на музей, а с восточной – двум лофтам меньшей площади.

У каждого дома – свое лицо. Они отличаются фактурой кладки, обрамлением окон (кирпичные рамки и лаконичные окна без обрамлений) и балконами (выступающие, французские, углубленные лоджии). Кроме того, западные и восточные фасады имеют разную ширину, пропорции и количество окон.

Внутри здания, на четырех этажах – лофты с двусветными пространствами высотой 6м. В верхнем ярусе – двухуровневая мансарда. Парковка организована в существующем подвале здания. Лофты первых этажей располагают отдельными входами и открытыми террасами-палисадниками… Террасы подняты на уровень пола первого этажа и отделены от проезда подпорной стенкой, за счет чего происходит четкое деление частного и общественного пространства. Благодаря таким решениям, бывший промышленный проезд преобразился в уютную городскую улицу.

Логотип проекта «Рассвет LOFT*STUDIO» отображен в оформлении центральной  входной зоны. Ребристый козырек, прорезанный верхним фонарем отбрасывает на стены пятно света. Оно движется по фасаду вслед за солнцем…Вечерняя подсветка входной зоны обыгрывает ту же тему, а в тамбуре дублируется подвесным светильником, который высвечивает круг на деревянной поверхности.

На данный момент реализация проекта находится в завершающей стадии.

Сохранить


Проект был также отмечен «Золотым знаком» в номинации «Реставрация и реконструкция».

Рассвет LOFT*STUDIO
Проект реновации здания на территории «Рассвет», по адресу:
г. Москва, Столярный переулок д. 3, корп. 34.

Архитектура: ООО «Архитектурная группа ДНК» (DNK ag).

Авторский коллектив: Д. Лоренц, Н. Сидорова, К. Ходнев, И. Болотов, М. Устюгова, А. Баранова, А. Тарануха.

Визуализация: «Photoreal3D»
Девелопер: KR Properties.

Сохранить

Cайт архитектурного бюро: http://www.dnk-ag.ru/

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Не утратить рай

04.08.16
16:30

Раскрывая тему «Убежище», фестиваль «Архстояние 2016» напомнил, какие опасности подстерегают современного человека, и показал, как и где от них можно укрыться.

Николай Полисский, «Белые ворота»

В этом году организаторы «Архстояния», куратор Антон Кочуркин, продюсеры Юлия Бычкова и Иван Полисский, подняли тему с многослойным психологическим подтекстом. Желание убежать и спрятаться от чего-то или кого-то периодически испытывает каждый человек, особенно живущий в большом городе, где состояние стресса – норма повседневности. В конце 1980-х в деревушку Никола-Ленивец на берегу Угры сбежали от цивилизации за вдохновением и покоем архитектор Василий Щетинин, художник Николай Полисский и их друзья. Это «место силы» сначала стало убежищем для резидентов маленького художественного поселения, а с 2006 года – и для гостей устроенного ими фестиваля ландшафтных объектов «Архстояние». Со временем гостей, правда, становилось все больше. Разрастался и «ареал обитания» инсталляций. Вернуть месту несколько подзабытый смысл, проложить новый маршрут и с его помощью обеспечить связность огромной уже территории арт-парка – такие задачи поставили перед собой в этом году устроители.

Николай Полисский

Обе идеи сошлись в «заглавном» объекте нынешнего фестиваля –  «Белых воротах» Николая Полисского, вставших в чистом поле, прямо по центру между двумя крайними точками арт-парка – деревнями Кольцово и Звизжи. Полисский по-прежнему мыслит Никола-Ленивец раем на земле, где художники, укрывшись от суетливого мира, могут свободно жить и творить на природе. Его новый объект, реинкарнация «Политехнических ворот», гостивших в прошлом году на ВДНХ, теперь стал своеобразными «вратами рая», всего художественного Убежища, которое представляет собой данная территория.

Собранные непостижимым образом из множества деревянных элементов, напоминающих детали какого-то сложного механизма или структуру днк, «Белые ворота» относятся к той же «научной серии» художника, что и инсталляция «Вселенский разум», поселившаяся на здешних просторах несколько лет назад. Ворота так же поражают парадоксальным сочетанием кустарности и конструктивной изощренности, какими мог бы отличаться какой-нибудь портал между мирами, возведенный представителями исчезнувшей высокоразвитой цивилизации. Впрочем, это и есть портал между мирами – повседности и творчества – или новый «пуп земли», как называет свое творение сам автор. Ворота активировали и обозначили несколько маршрутов – в деревню Звизжи и на Москву, в сторону Угры и «Бобура», еще одной «космической» скульптуры Полисского, расположенной на солидной дистанции от эпицентра «Архстояния». И, наконец, отсюда теперь начинается совершенно новый путь – через болотистую местность к ландшафтному парку Версаль, где сосредоточено большинство арт-объектов.

Ключевым звеном на этой оси «побега в природу», в принципе сделавшим ее возможной, стал «Вязаный мост», перекинутый через запруду, устроенную бобрами. Это самый функциональный и трудоемкий в исполнении проект нынешнего «Архстояния». Не имея возможности провести дорогостоящие гидрологические исследования, его авторы, архитекторы и интерны бюро Wowhaus, под началом Олега Шапиро, координатора проекта Ольги Рокаль и ведущего архитектора Есбергена Сабитова, придумали гибкую консольно-шарнирную конструкцию, способную адаптироваться к меняющимся сезонным условиям. Сначала в болотистую почву погрузили 9 блоков опор из колодезных колец, соединенных металлическими рамами. На них установили деревянные столбы, между которыми перекинули балки и горизонтальные секции моста.Секции соединены так, что могут слегка подниматься или опускаться в зависимости от изменений уровня воды. 

Фото Есберген Сабитов
Бюро Wowhaus, «Вязаный мост»

Бетон опор, с одной стороны – материал, который не несет угрозы здешнему животному миру, а с другой стороны – его не подточат острые зубы бобров. С ними у создателей моста возникла своего рода строительная конкуренция. Бобры продолжали усердно возводить плотины, уровень воды повышался, затрудняя стройку. Чтобы освободить течение, плотины приходилось постоянно расчищать, чем методично на протяжении месяца занимался Есберген Сабитов. Чтобы следить за строительством, он чуть ли не жил все это время на берегу в палатке. Мост стал не только связующим звеном между двумя частями парка, но и смотровой площадкой, откуда можно наблюдать за флорой и фауной. Это сооружение показало природу в разрезе, дав человеку возможность заглянуть в самое ее нутро – например, только отсюда открывается вид на самое настоящее, но нерукотворное убежище – хатку бобров. Таким оригинальным способом «Вязаный мост» соприкоснулся с темой фестиваля.

Дом бобра — природное образование, включенное в карту объектов «Архстояния». Находится в фарватере сухого старого русла реки Угра. С 2012 года это место начали обживать бобры — строить свои дома и плотины. В результате деятельности бобров за 4 года небольшое болотце превратилось в озеро.

Кроме того, само сооружение, по идее авторов, со временем должно «спрятаться», раствориться в ландшафте. Берега укрепили сеткой из ленточных обрезков кровельной жести, которую засыпали гравием и грунтом. Эту систему для организации вертолетных площадок использовали во время войны во Вьетнаме американские военные. А здесь в сетку высадят местные растения, и мост скроется за ними. Останется только путь. Треугольные края опорных рам станут основой для второй очереди строительства, запланированной на 2017 год, – ответвляющихся от моста променадов и площадок для отдыха.

Фото Ольга Гриб

Фото Ольга Гриб

Фото Ольга Гриб

Фото Ольга Гриб

Далее на пути гостей фестиваля поджидало первое рукотворное убежище – «Обитаемое вещество» Дмитрия и Елены Каварга, художников, работающих с полимерами в стиле, который они сами называют «биоморфным радикализмом, переходящим в конструктивизм».

На компактной полянке они поселили белоснежное, скорее даже не вещество, а «существо». Его остов сварен из 1 километра металлического прута, а причудливая «плоть» смоделирована из сплава стеклоткани, пластиковых бутылок и т.п. То ли это космический корабль, то ли это сам пришелец, в чрево которого можно забраться. Организаторы фестиваля в этот раз хотели отойти от негласного правила использования только природных материалов в создании объектов, и эта инсталляция стала, пожалуй, самым смелым экспериментом по внедрению искусственных субстанций в природный контекст. Вряд ли подобных объектов в этом арт-парке может быть много, но пара-тройка для «остроты ощущений» вполне имеет право на существование.

«Обитаемое вещество» тревожит и одновременно завораживает зрителя своей неопознаваемой биоморфностью. И, кажется, не столько отвечает, сколько ставит вопрос: может ли человек чувствовать себя спокойно и безопасно внутри незнакомой среды, пусть такой светлой и обволакивающей? 

Куратор «Архстояния» Антон Кочуркин во время пресс-тура по новым объектам.

«Вечная шишка», часть перформанса-экскурсии «Курс Муравицкого» — взаимодействие с объектом «Теневой павильон».

«Теневой павильон» Ирины Кориной и Ильи Вознесенского – тоже весьма противоречивое укрытие. Шишка - природный фрактал, бесконечно самовоспроизводящаяся форма – лейтмотив творчества Ирины. Для «Архстояния» был сооружен здоровый экземляр (высота – 5,6 м, площадь — 3,8 кв. м) из списанных оборонительных щитов. Из красиво заржавевших – внешний корпус, из блестящих, «свеженьких» – сердцевина-росток внутри. Форма – вроде бы прочная и надежная, но прямая ассоциация с полицейским кордоном создает напряжение. Защищает ли государство человека? «Шишка» провоцирует на размышления об этом, а вход – типовая малая форма на подсознательном уровне знакомая всем, кто родом из СССР (то ли павильон остановки, то ли беседка в детском саду с орнаментом из цветных металлических прутьев) – задает ассоциативному ряду определенное направление.

Далеко не всем доступный по форме, но самый распространенный по сути способ спрятаться от внешнего мира представила Ольга Кройтор в своем «Секретном перформансе». Этот автор постоянно подвергает себя очень сложным физически и психически опытам – такова ее область художественного исследования. В этот раз Ольга несколько часов просидела в коконе из полиэтилена на дереве. Зачем? Жить в коконе естественно для зародыша бабочки, мучительно и бессмысленно – для человека, и не только в прямом, но и в переносном смысле: мы часто сами не замечаем, как выстраиваем вокруг себя умозрительный кокон, как бы отгораживающий нас от проблем и других людей. Конечно, это лишь одна из возможных интерпретаций этой работы.

Вход в объект «Убежище G-500», бюро Archpoint

Ready-made от бюро Archpoint тоже в каком-то смысле обращается к нашей памяти. Архитекторы целиком закопали под землю Мерседес Гелендваген, который в первую очередь ассоциируется с автомобилем охраны из лихих 90-х. «Героям» тех лет нередко приходилось, да и сейчас, наверное, тоже приходится время от времени уходить в подполье и от кого-то прятаться. Почему бы не превратить в землянку своего железного коня? Внутрь попадают через люк в крыше. Можно и погреться, заведя мотор (вывод выхлопных газов на поверхность предусмотрен), и сухой паек прилагается. Хорошее укрытие, только долго в нем не просидишь – еда и бензин когда-нибудь кончатся.

Наиль Гареев в процессе интервью

Осознание себя, своей внутренней точки опоры – единственный способ выйти из-под влияния внешних негативных факторов, а один из самых вредоносных среди них – потоки недостоверной информации, каждый день обрушивающиеся на нас, считает психолог Наиль Гареев. Гостям «Архстояния» он дал возможность это прочувствовать. Поместил в клетку из арматуры с экраном, транслирующим противоположные версии одних и тех же событий, стул для зрителя. Сквозь мельтешение изображений в зеркальной поверхности зритель видел свое отражение. Но отражение – не сам человек, как и новости – лишь зеркало реальности, причем нередко кривое. Оказавшись в «Клетке» нужно было мысленно поймать себя и отделить от отражений. «В глобальной информационной медиа-войне, которая сегодня активно формирует самосознание, убежищем становится примат субъекта над отражением», –  хотел сказать всем этим автор.

Наиль Гареев, «Клетка»

Дмитрий Жуков, художник, живущий в Карелии, тоже призывает искать убежище внутри себя, в своем сердце. Однако для поиска нужно место, где бы человек мог остаться наедине со своими мыслями, чувствами и воспоминаниями. Все это в нем обычно переплетается, закручивается узлами, поэтому Дмитрий создал объект «Личная Вселенная №5», тоже напоминающий узел и одновременно капсулу космического корабля (центральное ядро скульптуры похоже на спускаемые аппараты, которые сейчас можно увидеть на выставке «Космос: рождение новой эры» на ВДНХ).

Дмитрий Жуков рассказывает о своем объекте «Личная Вселенная №5»

Самое поразительное в «Личной Вселенной» – техника работы с материалом. Пока не дотронешься, можно подумать, что это дерево, кряжистое, расслаивающееся, непонятным образом скомпонованное. Но это совершенно немыслимым способом «прирученный» металл. Автор стремится сделать непластичный материал, гибким пластичным и соединяет элементы методом диффузионной сварки, а потом обрабатывает – кует и расслаивает раскаленный до 1200 Cº материал разными инструментами.

Павел Суслов, Голова «Дом бомжа»

Высокой степени внутренней свободы, кажется, уже достиг еще один участник фестиваля – художник Павел Суслов. Хотя бы на то время, что он поселился на поляне Парка Версаль в условном доме в виде головы из 254  холстов. Каждый день художник вынимал из своего пристанища по полотну и уходил рисовать природные красоты и экспонаты Никола-Ленивца. Пока все вокруг суетились на стройках других объектов, вытаскивали кран, увязший в грязи после дождей, и преодолевали другие форс-мажорные обстоятельства, он сидел и все это писал, распространяя вокруг себя, по словам Антона Кочуркина, мир и покой.

Школа вокальной импровизации Music Inside во время перформанса «Метод редукции. Звуковое путешествие»

«Голова» –  на самом деле, пятнадцатый вариант конструкции из холстов на подрамниках, а идея проекта родилась в процессе регулярной практики поездок на пленэр и необходимости писать картины большого формата в полевых условиях. Конструкции – сначала это был куб, собранный из 9 холстов, потом яйцо, танк и т.д. – решали проблему хранения картин и одновременно являлись жилищем художника. К концу лета художник должен «расписать» всю голову, демонтировать ее и двинутся куда-то дальше. Оригинальное жилище, если и защищает от осадков, то на холодные времена года явно не рассчитано. Зато Павел Суслов может в буквальном смысле слова говорить, что его дом – искусство.

Коллекция «убежищ» была бы полной, если бы в ней не было никакого культового сооружения. «Походная пагода» Комитета Аполлона и Patkonen Projects – храм из армейских палаток. Специфическая форма ярусов, внутренняя вертикальная ось, выходящая в шпиль, и молитвенный барабан (из березовых дров) вроде бы отсылают к буддизму, но в то же время понятно, что это некое собирательное мистическое пространство, синтезирующее разные духовные и историко-культурные традиции. «Пагода» – объект временный, после фестиваля его должны были разобрать. Однако, благодаря конструкции, его можно легко перевести и быстро установить в любом месте, где требуется пообщаться с высшими силами.

Десять новых объектов, представленных на «Архстоянии 2016», организаторы сравнивают с эрмитажами ( уединенными жилищами монахов-отшельников). Но по сути большинство объектов в Никола-Ленивце так или иначе представляют собой своего рода «эрмитажи», где можно укрыться от забот, побыть наедине с собой и природой, насладиться невероятными видами. Эта территория — действительно кусочек рая на земле. И очень не хотелось бы, чтобы он исчез с ее лица. А такая опасность есть. Сегодня судьба арт-парка под вопросом. Он существует на землях (650 га), принадлежавших бизнесмену Максиму Ноготкову (компания «Связной»). Сейчас, в связи с огромными долгами, они переходят к его кредитору Олегу Малису (ОАО «Сити», группа Solvers). Как он всем этим распорядится, пока непонятно. Для сохранения арт-парка, по мнению его создателей, нужно найти спонсора, который бы выкупил и передал земли в ведение независимой музейной институции, организованной устроителями «Архстояния». По их подсчетам для этого нужно 100 миллионов рублей. Можно, конечно, собирать эту сумму «с мира по нитке». Под «Белыми воротами» Полисского для этих целей, в том числе, установлен специальный железный ящик, но на сборы средств таким образом может уйти много времени, а судьба земли будет решаться очень скоро.

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Фото (за исключением отдельно отмеченных "фотокредитами"): Екатерина Шалина

http://arch.stoyanie.ru/

Сохранить

 

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

 

В поле нужен самовар, а на пруду – плот!

27.07.16
17:19

В экопарке «Ясно Поле» выросло 8 объектов, иллюстрирующих идею «устойчивого развития». Их авторы – финалисты номинации «Все ясно!» премии «Эко_Тектоника».

Подведение итогов премии «Эко_Тектоника» стало одним из поводов вновь приехать в агротуристический комплекс, который развивает в Тульской области семья Дмитрия Черепкова, основателя и руководителя компании Nayada. За год здесь появились два основательных сооружения – гостиница-теплица уже заселена, и близится к завершению строительство конюшни-хостела. В тестовом режиме обживается «ДубльДом» по проекту Ивана Овчинникова – один из первых в секторе модульных домов, который планируется развивать в экопарке. В пруду, созданному на основе принципов пермакультуры, уже вовсю купаются, а на одном из его берегов оборудован пляж.

Компания объектов, разработанных проектной группой «Поле-Дизайн» под руководством Владимира Кузьмина и установленных в парке в прошлом году, пополнилась 8-ю инсталляциями, спроектированными и собственноручно (!) реализованными финалистами номинации «Все ясно!». Владимир Кузьмин в этот раз выступил ее куратором.

Перед участниками стояла задача «разработать проекты средовых инсталляций, буквально или концептуально выражающих идею преобразования модели бытового поведения человека и формируемой им среды с учетом базовых аспектов устойчивого развития (УР)». При этом разработки непременно должны были носить не только символический, но и функциональный характер. Большинство авторов воплотило предложенную тему в образности, а также материальности объектов – преобладали конструкции из дерева и его производных. Но некоторые работы финалистов действительно побуждают к пересмотру «бытового поведения». К примеру, объект «Утилизация» Ивана Зверькова и Ксении Панюк.

По сути, это контейнеры для раздельного сбора мусора, но авторы стремились эстетизировать такой, казалось бы, неприглядный и утилитарный объект как помойка. Они вставили пластмассовые мусорные баки в структуру из металлических решеток, очертаниями напоминающую дом. Чтобы было понятно, куда что выкидывать, над контейнерами сделали секции, заполненные разделенными отходами: пустыми пластиковыми, жестяными, стеклянными  емкостями и так далее. Секции-корзины сверху открыты, что провоцировало гостей фестиваля «внести свою лепту» в инсталляцию, закинув мусор в соответствующую ячейку. Помимо этого центра сбора мусора, все урны в «Ясно Поле» организованы по тому же эко-принципу.

Команда Олжаса Кузембаева (Архитектурное бюро Тотана Кузембаева) возвела самый основательный в этом конкурсе объект с интригующим названием «Кубоед». Это беседка в виде куба из деревянных брусков, уложенных перпендикулярно, сверху накрытая листом поликарбоната. Внутрь можно попасть сквозь отверстия-«выгрызы» неправильной формы.

Авторы сопоставили свой куб с биосферой – глобальной системой со сложнейшей структурой прямых и обратных связей между всеми ее элементами. «Дыры», таким образом, символизируют разрушения и деформации, имеющие антропогенный характер. По замыслу, куб через какое-то время должен зарасти зеленью, демонстрируя, что «природа сильнее человека и обязательно возьмет свое».

Молодые архитекторы из бюро А. Асадова представили инсталляцию, самую простую по форме, но с серьезным смыслом. Это тоже скульптура из брусков, только вертикальных, которые ступенчато растут вверх. Она посвящена «Эмиссии»  – авторы хотели показать проблему взаимосвязи повышения уровня СO2 в атмосфере и глобального потепления. И так увлеклись пластической метафорой этого явления, что забыли о функциональности – в самый последний момент приладили дощечку, на которой можно сидеть, превратив «Эмиссию» в скамейку.

На пруду в парке «расцвела» деревянная «Лилия» – плот с шезлонгами в виде лепестков. Группа из архитектурного бюро AБТБ под руководством Тимура Башкаева в этом функциональном и надежном объекте стремилась показать, что природа создала необъятный «каталог» совершенных форм, вполне пригодных для трансформации в утилитарные объекты.

Коллектив из бюро UNK project и Сrafts Station построил среди зарослей «Ясноград». Домики, намеченные только деревянными силуэтами, обступили тонкую, молодую березку, оставляя ей пространство для роста. Романтичный и утопичный образ архитектуры, идеально включенный в природу. Ее стены – лес, пол – трава, а крыша – небо голубое. Иллюстрация антропогенной нагрузки, сведенной к минимуму.

Студенты из архитектурной школы МАРШ рассудили, что одна из самых необходимых на природе, особенно в русском поле,  вещей – приспособление для кипячения воды, желательно чайник, а еще лучше – самовар. Конечно же – экологичный, на углях. И соорудили легкую беседку для «чайных церемоний» по-русски, вписав в конструкцию из бруса букву «Я» («Ясно Поле»).

Рядом с гостиницей-теплицей появилась многофункциональная площадка, объединяющая зоны для активного общения и задумчивой созерцательности. Творческая мастерская «Архлам» изготовила ее из б/у паллетов, демонстрируя принцип минимизации отходов и сбережения ресурсов. Этот «ЭКОконструктор» объединил стоянку для велосипедов, мини-амфитеатр, столик и место для гамаков.

«Окно в природу» прорубили студентки 4 курса Института архитектуры и дизайна Сибирского федерального университета. Команда, состоящая из представительниц прекрасного пола, выпилила и сколотила свой объект практически без посторонней помощи. На красивой, панорамной точке они поставили дощатую платформу с тонкой рамой, кадрирующей холмы и лесные дали. На ней можно лежать, смотреть на зеленое «море» и ни о чем не думать. 

На церемонии награждения все участники получили дипломы и ценные призы от организаторов. Победителем была признана команда Школы МАРШ с концепцией и объектом «В поле нужен самовар...».

В тот же день, 2 июля, в рамках фестиваля «ЭКО_Тектоника», были подведены итоги по другим номинациям одноименной премии. С ними можно ознакомиться здесь.

В настоящее время на территории «Ясно Поле» завершается установка еще одного уникального объекта – инсталляции «Солнце» выдающегося отечественного художника, мастера экспериментального дизайна Вячеслава Фомича Колейчука. Его произведение призвано акцентировать внимание посетителей на одном из важнейших аспектов перехода на путь – переход на использование чистой энергетики. «Ведь экологический и энергетический кризис – та реальность, в которую мы сегодня вступаем, и именно солнце является самым перспективным и экологически чистым источником возобновляемой энергии».

Дмитрий Черепков, основатель экопарка «Ясно Поле»

Владимир Кузьмин, куратор номинации «Все ясно!»

 

Cайт: http://yasnopole.ru/

 

 

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохрани

Сохра

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

АрхиГрафика 2015-2016: итоги

10.06.16
17:00

9 июня в Инжиниринговом центре прототипирования высокой сложности МИСиС-Кинетика были подведены итоги третьего Международного конкурса архитектурного рисунка. Публикуем работы победителей и призеров. 

ГРАН-ПРИ

Юлия Малинина. Серия «Гастингс» (номинация «Рисунок с натуры). Награда – 100 000 р.(призовой фонд от организаторов конкурса)

 

Номинация «Рисунок с натуры»

1 МЕСТО

Аделия Шаехова. «Архиерейка». Награда: специальная премия от члена Жюри Максима Атаянца – 50 000 р.

2 МЕСТО

Сюй Вэй. Серия «Традиционные поселения Китая»

3 МЕСТО и Специальное упоминание Жюри за успешное участие в нескольких номинациях конкурса ("Рисунок с натуры", "Москва:архитектура и вода", "Рисунок к проекту") 

Роман Баянов. «Дух современной архитектуры»

Номинация «Архитектурная фантазия»

1 МЕСТО

Александр Кобяк. «Летающие города»

2 МЕСТО.

Александр Крылов. Cерия «Коммуна-артель»

3 МЕСТО

Андрей Ноаров. Серия «Каприччо на Венецианскую тему»

Номинация «Рисунок к проекту»

1 МЕСТО

Семен Ельштейн. Жилой модуль «Колыбель».

2 МЕСТО и Специальное упоминание Жюри за успешное участие в нескольких номинациях ("Архитектурная фантазия", "Рисунок к проекту", "Москва:архитектура и вода") 

Артур Скижали-Вейс. Серия «Сухопутный город-ковчег»

3 МЕСТО

Иоан Зеленин. Серия «Кафе с лодочной станцией»

Номинация «Москва: архитектура и вода»

1 МЕСТО

Владимир Сафаров. «Южный речной порт. Цементный элеватор».

2 МЕСТО. Инна Дианова-Клокова. Cерия «Мосты через Москву-реку ночью»

Специальное упоминание Жюри

Меган МакГлинн

СПЕЦИАЛЬНЫЙ ПРИЗ от LAUFEN (Roca Group)

Сергей Саргин. «Интерьер коллекционера времени»

ПОБЕДИТЕЛЬ ОНЛАЙН-ГОЛОСОВАНИЯ

Наталья Строева. «Лестница толерантности». Специальный приз от организаторов

 Жюри конкурса «АрхиГрафика 2015-2016»

Сергей Чобан – председатель Жюри – архитектор, председатель Жюри конкурса, основатель Фонда архитектурного рисунка Tchoban Foundation Museum for Architectural Drawing, руководящий партнер бюро SPEECH (Россия, Москва) и nps tchoban voss (Германия, Берлин)
Сергей Кузнецов – главный архитектор Москвы – куратор номинации «Москва: архитектура и вода»
Евгений Асс – архитектор, художник, основатель и ректор МАРШ (Московская архитектурная школа), основатель и руководитель бюро «Архитекторы АСС»
Максим Атаянц – архитектор, основатель и руководитель «Мастерской Максима Атаянца» (Россия, Санкт-Петербург)
Лука Молинари – архитектор, архитектурный критик, куратор (Италия)
Александр Пономарев – художник, путешественник, мореплаватель, Офицер французского Ордена искусств и литературы, член Российской академии искусств
Михаил Филиппов – архитектор, основатель и руководитель «Мастерской Михаила Филиппова» (Россия, Москва)
Томас В. Шаллер – архитектор, художник, почетный президент ASAI (Американская Ассоциация Архитектурных Иллюстраторов)
Сергей Эстрин – архитектор, основатель и владелец «Архитектурной мастерской Сергея Эстрина» (Россия, Москва)


Организатор конкурса: сайт Archplatforma.ru (Группа сайтов 360.ru)

Программные партнеры конкурса:  Фонд Сергея Чобана – Музей архитектурного рисунка в Берлине, Союз московских архитекторов
Партнер конкурса: LAUFEN (компания Roca Group)
Информационные партнеры: Интернет-порталы ARСHI.RU; АРХСОВЕТ Москвы, журналы speech:, ПРОЕКТ БAЛТИЯ, TATLIN
http://competitions.archplatforma.ru/

http://competitions.archplatforma.ru/

 

 

 

 

 

 

ВДНХ. Матрица: Перезагрузка

31.05.16
20:00

Проект V.D.N.H.Urban Phenomenon в павильоне России на XV Международной биеннале архитектуры в Венеции представил самое масштабное и многогранное общественное пространство Москвы на пути из прошлого в будущее.

Cимволом архитектурной Биеннале, открывшейся 28 мая в Венеции, стала фотография Брюса Чатвина. Немецкий археолог Мария Райхе, взобравшись на алюминиевую лестницу (в 1974 году аэрофотосъемка была ей недоступна), изучает геоглифы перуанского плато Наска. Что видит она с высоты? Обширную территорию, давно оставленную обитателями, следы исчезнувшей цивилизации и одновременно то, что там можно увидеть только сверху — рисунки, давно утратившие заложенный в них смысл, но при этом сохранившие свой магнетизм.

Найти ракурс, распахивающий новые горизонты, рассмотреть в проблемных местах, где, как может показаться, архитектура уже исчезла, или куда она вообще еще не ступала, креативный потенциал и точку приложения сил — в такую метафору-призыв превратился снимок Чатвина в контексте этой Биеннале. Ее куратор Алехандро Аравена, получивший Притцкеровскую премию за новые принципы проектирования социальных объектов, по словам авторов концепции российского павильона (комиссар Семен Михайловский, куратор Сергей Кузнецов, сокуратор Екатерина Проничева) ужасно обрадовался, узнав, что темой будет ВДНХ.

Москва переосмысляет и заново открывает для себя и всего мира огромную территорию (310 га), некогда являвшую процветание великой державы и начавшую деградировать с ее распадом. При этом столица России не только исследует и сохраняет уникальную «археологию» своей «Наски», но и наполняет ее актуальным, разнообразным и общедоступным содержанием. В «отвоевании» комплекса у беспорядочной торговли и ширпотребных развлечений, борьбе за умы и сердца посетителей средствами культуры, образования и атрибутов здорового образа, согласно кураторской концепции, и пролегла «линия фронта», отвечающая теме Аравены Reporting from the Front («Репортаж с передовой»).

Одна из сложностей проекта заключалась в необъятности феномена. Надо было показать и грандиозный архитектурно-ландшафтный ансамбль, совмещающий функции экспо, парка культуры и отдыха, и его драматичную историю, и сегодняшнее перерождение, и перспективы развития. Другая сложность —  в том, что здание нашего павильона в Джардини, построенное в 1914 году по проекту Щусева, не слишком подходит для целостного и последовательного рассказа. Пять залов на двух этажах с отдельными входами из года в год заставляют кураторов ломать голову над логикой экспозиции.

Проблему связности повествования оказалось решить проще всего. Главные залы двух уровней соединили винтовой лестницей. Теперь осмотр не разрывается выходом на улицу. Вход — с нижнего уровня, выход — с верхнего. Есть планы сохранить такую структуру павильона для последующих Биеннале. В первом зале, под «Праздничную увертюру» Шостаковича, написанную для ВСХВ в 1954 году,  в тему вводит «видеопрезентация» ключевых исторических фактов и фигур. В ней же говорится о трех возможных сценариях обращения с подобными ансамблями в мировой практике: разрушение (Пальмира), музеефикация (Римский форум, Версаль) и ревитализация.

В конце осмотра, по замыслу кураторов, должно стать ясно, что Москва выбрала для грандиозного памятника советской архитектуры и пропаганды третий путь и сегодня превращает его в пространство равных возможностей, признавая художественную ценность находящихся здесь объектов, независимо от их «первородной» идеологической нагрузки. Такой подход к наследию символизирует лайтбокс, воссоздающий горельеф «Слава советского народа» Евгения Вучетича (1950-1953), обнаруженный в 2014 году во время реставрации центрального павильона ВДНХ за временной деревянной стеной. «Археологическую» линию продолжает зал, названный «Криптой».

В темноте музейного по характеру пространства светятся копии знаковых статуй и элементов скульптурного декора — здесь и «Рабочий и колхозница», и девушки, олицетворяющие союзные республики с фонтана «Дружбы народов», и быки с «Животноводства», вазоны, акротерии со звездами, серпами и снопами, медальоны с фруктами. Далее по лестнице зритель метафорически поднимается из прошлого в настоящее, где круговая видеопанорама (инсталляция арт-группы Tanatos Banionis), составленная из четырех экранов, совмещающих разные планы, переносит его на сегодняшнюю ВДНХ.

Закольцованный ролик за 12 минут позволяет увидеть смену времен года на территории комплекса, ощутить его масштабы с высоты птичьего полета и тщательно изучить детали и декор сооружений, в том числе неразличимые с земли. Виртуальное путешествие сопровождается мажорной голосовой композицией. Картину визуального изобилия, присущего ВДНХ, довершает видеокалейдоскоп из декоративных и природных элементов, вращающийся в куполе над лестницей.

 

Суть кураторского высказывания материализована в «Лаборатории будущего». В одном из боковых залов, напротив внушительного плана-макета ВДНХ, стилизованного под «материнскую плату», размещены материалы международного воркшопа под руководством Винсента Гуайрта. Студенты из разных стран, в том числе ученики московской «Вышки», представили, какие чудеса могут наполнить территорию комплекса в абстрактном будущем: от всевозможных летающих модулей до диких зверей, разгуливающих по постапокалиптическим руинам павильонов.

Наталья Черноброва (Школа дизайна ВШЭ)

Cофья Пайманова (Школа дизайна ВШЭ)

Реалистичные идеи развития звучат в видеоинтервью известных западных и российских архитекторов. «Нам важно было показать план ВДНХ как общую матрицу, говоря компьютерным языком — некий «хард», «софт» которого менялся на протяжении 76 лет — менялось название, темы и архитектурные стили. Сегодня эта матрица перезагружается в соответствии с потребностями современного общества»,  — такова главная мысль кураторов, которую они стремились донести до мировой общественности.

В заключительном зале — «Кабинете исследователя» — отражен колоссальный объем научных изысканий, проведённых в рамках проекта. Особенно впечатляют 48 наименований специально изданных книг и альбомов с архивными фото и документами. Ознакомиться с ними можно будет и после Биеннале: экспозицию российского павильона планируется перевести на ВДНХ.

 

В витринах и выдвижных секциях стеллажей выложены марки, открытки, статьи из советских газет. Словом, об истории ВДНХ, величественности ее ансамбля, о том, сколько труда вложили в него архитекторы, скульпторы, художники, мозаичисты, резчики по дереву и прочие мастера, павильон дает исчерпывающую информацию. И подана она так эффектно, одновременно «хайтечно» и рукодельно, что уже этим Россия, впрочем, не впервые, выделяется из национальных представительств, обживших Джардини. Страны, продемонстрировавшие свою озабоченность проблемами дороговизны жилья, размещения эмигрантов, заброшенных строек, экономии и поиска новых ресурсов, доступности образовательных и медицинских сервисов стремились рассказывать о своих «линиях фронта» просто и минимумом средств.

 

Содержание российской экспозиции вызвало дискуссии с широким эмоциональным диапазоном. В самом выборе темы, в повышенном внимании к артефактам главной экспо СССР, помимо исследовательского восхищения и уважения к памятнику истории, прочли указание и на имперские амбиции и на другие, связанные с ними, политические ориентиры современной России. Отчасти, наверное, это можно объяснить тем, что ВДНХ гораздо ближе к нам по времени, чем рисунки Наски к современным перуанцам, и смысловой заряд всех элементов ее ансамбля, не говоря уже об открыто несущих коммунистическую символику, настолько силен и так давит на подсознание, что от него еще невозможно абстрагироваться. Не смог даже совсем молодой человек, студент Санкт-Петербургского государственного академического института им. И.Е. Репина Алексей Резвый, посвятивший ВДНХ серию графических листов. В «Кабинете исследователя» выставлены его акварельные отмывки фасадов, планов и разрезов построек комплекса и фантастические композиции по мотивам его убранства.

Алексей Резвый

Рисунки хорошо, качественно сделаны, и в этом смысле, как и копии скульптур на первом этаже, отвечают задаче кураторов показать преемственность художественного мастерства в отечественной архитектурной школе. Однако, общее настроение — мрачный колорит ряда листов, девушки-«зомби» с недобрыми лицами, поедающие мороженое и гладящие кроликов, быки с трагическими гримасами, статуи-идолы — заставляют думать, что автор, вольно или невольно, осмысляет памятник в семантическом поле его прошлого, а не с беспристрастной исследовательской позиции сегодняшнего дня, в котором ВДНХ наполняется новой жизнью.

Такая рефлексия, конечно, нужна и имеет право на существование в этом проекте, но заостряет остающиеся от увиденного вопросы: где между обстоятельно исследованным, прочувствованным прошлым и фантастическим будущим настоящее? Где преобразования, превращающие ВДНХ уже сегодня во всем интересное, доступное, комфортное и просвещающее пространство? Возможно, таких  вопросов было бы меньше, если бы визуальный ряд содержал больше сюжетов о том, как люди проводят время здесь сейчас, о том, как на смену рынку пришли спорт, наука и современное искусство, о городской ферме, о новых строящихся объектах?

На следующий день после презентации павильона России журналисты обсудили, о чем он и почему снова разительно отличается от экспозиций других стран, с куратором проекта V.D.N.H. Urban Phenomenon, главным архитектором Москвы Сергеем Кузнецовым. Его комментарий проливает свет на многие нюансы концепции — и на выбор темы, и на ее подачу.

 

Сергей Кузнецов: «Надо констатировать, что есть некая постоянная противофаза взглядов европейской продвинутой общественности и взглядов общественности российской. Она определяется исторической разницей путей развития. Когда у нас была гонка за всем дешевым, компактным, пуританским и массовым, типа хрущевских пятиэтажек, Европа гналась за качеством жизни, боролась за комфорт и интересы индивидуумов. Сейчас, когда мы акцентируемся на таких проектах комфортного пребывания в городе, развивающих и расширяющих кругозор, как ВДНХ, мы наблюдаем, что Европа показывает возможности массового упрощения, «шеринга» всего со всеми, коммунального общежития, использования минимальных радостей жизни для ее довольно скромного обустройства. Если бы на этой Биеннале выставились наши проектные институты 1960-х годов, это, наверное, был бы фурор.

Мы же старались насытить наше пространство красотой в каждой детали. На мой взгляд, общение с архитектурой должно доставлять глазу наслаждение. Даже если ты не понял, о чем рассказывают. И мы в этом плане оказались в противофазе вот с этим общим трендом на всеупрощение. Все рассказывают про идеальный для них мир, про то, чего им не хватает. Вот такая прекрасная, насыщенная Венеция — она у европейцев есть. И они говорят: давайте рассмотрим прелесть пустырей, окраин и городских помоек. А у нас есть все это: мы проходили коммунальные квартиры, и считаем тяжелым наследием микрорайоны. Мы этому не радуемся. Мы с этим живем.

Когда было решено показать на Биеннале то, что происходит в Москве, у нас было очень много тем, в том числе — новое качество комфорта в массовом жилищном строительстве. При этом мы можем представить реальные вещи, которые уже строятся. Однако качество жизни определяется не только квадратными метрами, но и ощущением от больших пространств, культуры города в целом. И нам показалось, что эта тема даже важнее, чем тема обеспечения людей жилыми ячейками. Даже если вы обеспечите ими всю первую волну эмигрантов, вы не преодолеете культурный разрыв, напротив, противоречия будут нарастать. Мы хотели показать проект, который работает с городской культурой — на общей основе, для всех, повышает средний уровень восприятия мира. И город в эту историю вкладывается очень серьезно.

Да, мы при этом используем архитектурный генератор, созданный нашими предшественниками. Да, когда-то он был витриной СССР, «показухой», рекламой, но очень талантливо сделанной. Потеряв первоначальную идеологическую нагрузку, он остается рекламой — рекламой Москвы. Мы недавно встречались с Томасом Притцкером, человеком, представляющим и бизнес, и архитектурную общественность. И он сказал, что Москва очень квалифицированно и элегантно продает себя на Биеннале мировому сообществу.

Идея нашей экспозиции в первую очередь заключалась в том, чтобы заинтересовать людей феноменом, поразительно малоизвестным за рубежом. Мы хотели показать всю плотность ощущений, которую переживают посетители ВДНХ — от пространств, архитектуры, природы. Да, может быть, и был смысл заполнить все залы историей «было-стало», была выставка гробов и кошек  — стали Политех и РОСИЗО, но такого в мире много: пришли, все почистили, заполнили искусством, а такой уникальной основы нигде больше нет. Нам хотелось рассказать о ней как можно больше. Не исключаю, что в формате краткого высказывания что-то важное осталось за кадром, но мы проделанной работой гордимся».

В заключении добавим, что гордиться есть чем. За этим кратким, но информативным, сильным и, если подумать, очень смелым высказыванием стоит титаническая работа команды из более, чем 100 человек. Павильон России, один из немногих, может быть интересен широкой, а не только профессиональной публике, и для Венецианская биеннале архитектуры, идущей шесть месяцев (до 27 ноября), — это безусловное благо.

Павильон России на XV Международной российской биеннале:

Организатор: Министерство культуры РФ при поддержке Правительства Москвы

Концепция выставки: Сергей Кузнецов, Екатерина Проничева, Семен Михайловский

Дизайн выставки: Сергей Кузнецов, Агния Стерлигова

Разработка контента: Варвара Гогуля, Екатерина Мочалина, Павел Нефедов

 
Участники выставки:


Графика: Алексей Резвый, Марианна Пискунова

Видеоинсталляция: Tanatos Banionis

Скульптура: Георгий Браговский, Иван Савенков, Вадим Бандарец, Кирилл Бобылев, Владимир Бродарский, Алексей Глухов, Евгений Гоманов, Александр Жидков, Сергей Кныш, Александр Кныш, Илья Коротченко, Илья Савенков, Иван Седов, Артем Сюлев, Серафим Черный, Мария Чигрина

Консультант: Кристин Файрайз

Координатор: Ирина Кузнецова

Реализация проекта: VELKO GROUP

Тексты: Анна Мартовицкая, Анатолий Белов

Партнер проекта: Государственный научно-исследовательский музей архитектуры имени А.В.Щусева.

Партнер культурной программы: RDI.Creative

Организатор образовательной программы: Высшая школа урбанистики НИУ ВШЭ и Институт передовой архитектуры Каталонии (IAAC)

PR сопровождение: «Креативный Класс»
 

Фото: Василий Буланов, предоставлены пресс-службами

 

 

 

 

 

 

 

Экспрессия в действии

21.04.16
21:11

20 апреля был объявлен победитель конкурса «АрхиГрафика 2015-2016» в номинации «Москва: архитектура и вода». В Рим отправится Владимир Сафаров, автор работы «Москва. Южный порт. Цементный элеватор».

 

Работа «Москва. Южный порт. Цементный элеватор» Владимира Сафарова, победителя конкурса «АрхиГрафика 2015-2016» в номинации «Москва:архитектура и вода»

Церемония награждения состоялась в Итальянском дворике ГМИИ им. А.С. Пушкина в рамках мероприятия из программы «Рисуем архитектуру». Организованная музеем и Москомархитектурой, она включает встречи с известными архитекторами и экспертами, для которых рисунок – большая часть профессиональной деятельности. 20 апреля с рассказом о своей практике и ее демонстрацией в режиме реального времени выступил итальянский архитектор Массимилиано Фуксас. Он рисует к своим проектам не только быстрые скетчи в блокноте, но и большие, экспрессивные композиции, передающие его эмоции – цветом, размашистыми мазками, живописными потеками. Делает скорее картины, чем рисунки в строгом понимании.

Гость программы «Рисуем архитектуру» Массимилиано Фуксас имеет непосредственное отношение и к проекту «АрхиГрафика». Он входил в состав Жюри первого конкурса архитектурного рисунка, проведенного сайтом Archplatforma.ru в 2013 году. 

Знаменитый итальянский архитектор заметил, что редко публично демонстрирует свою графику и живопись, а сейчас, мало того, что показал много слайдов с художественными работами, так еще и решился на перформанс – за полчаса нарисовал масштабную картину в грозовых тонах. Маэстро не вдавался в пояснения, что же именно он изобразил, сказал только, что это уже реализованный проект. Судя по органическим очертаниям крыш на тонких «ножках» и присутствию воды, это был Административно-офисный центр в Тбилиси.

В такой атмосфере живого творчества организаторам конкурса «АрхиГрафика 2015-2016» представилась возможность объявить и наградить победителя специальной номинации нашего смотра. В ноябре прошлого года, в том же пространстве Итальянского дворика ГМИИ, на презентации книги рисунков Сергея Кузнецова мы рассказывали о теме «Москва: архитектура и вода», которую главный архитектор столицы курирует в конкурсе рисунка. Итоги в этом разделе было необходимо обнародовать раньше, чем в остальных номинациях, в связи с особенностями приза – билетом в Рим, приуроченным к открытию там выставки «Только Италия!» (24 мая).

Главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов, куратор спецноминации "Москва: архитектура и вода" и куратор проекта "АрхиГрафика" Екатерина Шалина

Приз достался Владимиру Сафарову за работу, представляющую Южный речной порт столицы в драматическом сопряжении форм, света и тени. По настроению этот рисунок в чем-то даже оказался созвучным произведению Фуксаса, появившемуся в этот вечер на глазах у публики в музее. Сергей Кузнецов поздравил первого победителя и вручил ему диплом.

«В спецноминации мы получили рисунки, отражающие, пожалуй, все самые интересные места и сооружения столицы, взаимодействующие с водой: мосты Москвы-реки, Чистые и Патриаршие пруды, Москва-Сити, даже набережные Яузы. Есть и яркие, футуристичные работы. Для жюри были важны не только эффектные идеи, устремленные в будущее, или натуралистичные фиксации действительности. Помимо этого, мы искали нетривиальный художественный подход, сильное графическое высказывание, выражающее индивидуальность автора», – пояснил он решение Жюри.
Также были названы авторы, получившие по результатам голосования жюри приглашение принять участие в выставке финалистов «АрхиГрафики 2015-2016» на АРХМоскве 2016 (с 18 по 22 мая, ЦДХ, 15 зал). От номинации «Москва: архитектура и вода» ими стали Роман Баянов, Инна Дианова-Клокова и Артур Скижали-Вейс. В ближайшее время оргкомитет представит имена участников выставки и от других номинаций – «Рисунок с натуры», «Архитектурная фантазия», «Рисунок к проекту». Итоги по ним будут подведены в июне в рамках финального мероприятия конкурсного сезона.

Напомним, что на сайте конкурса продолжается онлайн-голосование, победитель которого получит приз от организаторов.

Жюри конкурса «АрхиГрафика 2015-2016»

Сергей Чобан – председатель Жюри – архитектор, основатель Фонда архитектурного рисунка Tchoban Foundation Museum for Architectural Drawing, руководящий партнер бюро SPEECH (Россия, Москва) и nps tchoban voss (Германия, Берлин)
Сергей Кузнецов – главный архитектор Москвы – куратор номинации «Москва: архитектура и вода»
Евгений Асс – архитектор, художник, основатель и ректор МАРШ (Московская архитектурная школа), основатель и руководитель бюро «Архитекторы АСС»
Максим Атаянц – архитектор, основатель и руководитель «Мастерской Максима Атаянца» (Россия, Санкт-Петербург)
Лука Молинари – архитектор, архитектурный критик, куратор (Италия)
Александр Пономарев – художник, путешественник, мореплаватель, Офицер французского Ордена искусств и литературы, член Российской академии искусств
Михаил Филиппов – архитектор, основатель и руководитель «Мастерской Михаила Филиппова» (Россия, Москва)
Томас В. Шаллер – архитектор, художник, почетный президент ASAI (Американская Ассоциация Архитектурных Иллюстраторов)
Сергей Эстрин – архитектор, основатель и владелец «Архитектурной мастерской Сергея Эстрина» (Россия, Москва)

Организатор конкурса: сайт Archplatforma.ru (Группа сайтов 360.ru)

Программные партнеры конкурса:  Фонд Сергея Чобана – Музей архитектурного рисунка в Берлине, Главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов, Союз московских архитекторов
Партнер конкурса: LAUFEN (компания Roca Group)
Информационные партнеры: Интернет-порталы ARСHI.RU; АРХСОВЕТ Москвы, журналы speech:, ПРОЕКТ БAЛТИЯ, TATLIN

http://competitions.archplatforma.ru/

Фото: Дарья Разумникова

 

 

 

 

Артур Скижали-Вейс: «Жить под водой мы начнем раньше, чем в космосе!»

06.04.16
14:20

В рамках редакционного спецпроекта «Под знаком воды», мы поговорили с участником конкурса «АрхиГрафика 2015-2016», архитектором, фантастом и футурологом о вызовах водной стихии, его идеях для Москвы-реки и особенностях авторской техники рисунка.

Людям, интересующимся футурологией и архитектурной графикой, имя Артура Скижали-Вейса, скорее всего, знакомо. Он – архитектор, художник, теоретик, публицист, преподаватель. Член Союза московских архитекторов, член Ассоциации футурологов России. Десять из двадцати лет архитектурной практики проработал вместе со своим учителем и руководителем — академиком Яковом Белопольским — в мастерской №11 «Моспроекта – 1». С начала 2000-х погрузился в проблематику архитектурного фантазирования, воплощая размышления в графических работах. Сегодня они хранятся в важных частных и музейных собраниях, в том числе в Фонде Сергея Чобана – Музей архитектурного рисунка (Берлин). Широкую известность рисунки Скижали-Вейса получили с подачи критика Григория Ревзина после выставки «Архитектурное фэнтези» на АРХМоскве и публикаций в журнале «Проект Классика» в 2005 году. И уже три года подряд фантазии архитектора-художника задают высокую техническую и концептуальную планку на Международном конкурсе «АрхиГрафика», инициированном нашим сайтом. Он дважды становился лауреатом конкурса и участником его итоговых выставок, в премьерном выпуске получил спецприз от партнеров проекта – Laufen ( компания Roca Group). В нынешнем, третьем соревновании, приближающемся к финалу, выступил в трех номинациях, и так совпало, что все представленные рисунки затрагивают тему воды. Это послужило поводом для давно намечавшейся беседы о прогнозах, теориях, графическом мастерстве с самобытным, провоцирующем на конкурсной площадке самые бурные и острые дискуссии автором.

К рисункам номинации «Москва: архитектура и вода» вопросов нет – там воду нужно было рисовать по условиям. Но у вас в этот раз вода появляется везде – и в категории «проект», и в фантазиях на свободную тему. Это случайность или сознательная презентация важного для вас круга работ?

В этот раз так звезды сошлись: по гороскопу я рыба, потомок протоцивилизации акванавтов… Ну а если говорить серьезно, то интерес к теме взаимодействия архитектуры и воды возник давно. В 1990-х по моему проекту в Москве построили мост через Водоотводной канал, это одна из самых удачных моих реализаций, и мне до сих пор нравится рисовать и разрабатывать мосты.

Инженерно-пешеходный мост через Водоотводной канал в составе комплекса Российского культурного центра. Авторы: архитектор А.В. Скижали-Вейс, инженер Н.Ф. Кургузиков, 1996.

А примерно с начала 2000-х годов меня увлекла тема взаимодействия человечества и Мирового океана. Мы живем на голубой планете, покрытой океанами. Мировой океан занимает 71% земной поверхности, средняя глубина  –  3800 метров. Подавляющая часть человечества живет рядом с водой. Многие очаги цивилизации сформировались, находятся на побережье и просто обречены на постоянный диалог с океаном. Добавим к этому активный рост плотности населения на земле – к 2050 году его численность достигнет 9,1 миллиардов человек. Получается, что новой перспективной областью для распространения жизни людей на Земном шаре должна стать именно гидросфера, тем более, что научно-технический прогресс в перспективе позволяет это сделать. Жить на воде и под водой мы начнем раньше, чем в космосе! 

«Искусственный остров», 2004. Из серии «Архитектура Всемирного потопа»

Со времен библейского Всемирного потопа его повторение предсказывалось не раз. Что думает по этому поводу современная футурология?

Современная Архитектурная футурология должна перейти от легенд, мифов и предсказаний к научному проектному прогнозированию с максимально возможным временным горизонтом. Опираясь на современные знания и мониторинг, нужно понять: насколько серьезна эта угроза для человечества, и какие меры нужно предпринимать в будущем. Научное сообщество сошлось во мнении, что уровень Мирового океана ближайшие столетия неуклонно будет подниматься из-за бурного антропогенного воздействия на климат Земли. Воздействие парниковых газов на атмосферу планеты колоссально, не случайно сейчас оно поставлено под жесткий контроль под эгидой ООН. Существует квотирование парниковых газов, которое обязательно для всех государств мира. Сегодня это вопрос уже развития мировой экономики и выделения миллиардов долларов инвестиций в программу противодействия глобальному потеплению.

Акваполис, 2004. Из серии «Архитектура Всемирного потопа»

К сожалению, точка невозврата пройдена, и процесс потепления можно только замедлить в той или иной степени, но не остановить, так что рукотворный мировой потоп, увы, нам гарантирован. Следствием его станет не только таяние ледников, деградация вечной мерзлоты, нарастание природных катастроф, а изменение всей береговой линии на планете, разрушение неприспособленной инфраструктуры, исчезновение целых государств, переселение на возвышенности и вглубь материков, создание искусственной суши – авкаполисов, проектирование климатических убежищ, городов-ковчегов, грандиозная миграция населения и т.д. В октябре 2015 года я выступил экспертом по этим футурологическим вопросам и подготовил научный доклад на международном фестивале «Зодчество- 2015»: «Климатоустойчивая архитектура – способ выживания на планете Земля». (Материалы доклада можно найти по ссылке).

Интерьер купольного пространства города-Ковчега, 2015.

В номинации «Рисунок к проекту» вы представили концепцию комплекса-ковчега, способного в случае цунами укрыть 100 000 человек. Почему вы взялись за разработку такой «экстремальной» типологии? Как это сооружение устроено, и для каких мест на земле могло бы пригодиться?

Такая «экстремальная» типология чрезвычайно важна для размышлений архитектора-футуролога в свете нарастающих природных катаклизмов, описанных выше. Сегодня в мировой архитектуре существует комплексное понятие – устойчивое развитие (sustainable development). В добавление к этому я предлагаю типологию «Архитектуры чрезвычайных ситуаций», способной выдерживать и противостоять различным природным катастрофам, в частности, цунами. До сих пор никто не предпринимал попыток перейти от мониторинга СПЦ (системы предупреждения цунами) и гуманитарных миссий спасения после катастроф к программе проектирования фундаментальных масштабных городов-ковчегов – буферных зон, рассредоточенных по планете, где можно укрыться и, после ухода волны и ураганов, на протяжении значительного времени жить пока идет восстановление разрушенной инфраструктуры. Это должны быть не маловместительные временные бункеры, спасательные капсулы, как это сейчас существует в Японии, а заранее спроектированные и построенные центры спасения и эвакуации, рассчитанные сразу на десятки и сотни тысяч человек беженцев, пострадавших от природных катастроф.

План общественной зоны города-Ковчега, 2015.

Сейчас, отчаявшись найти хоть какое-то решение, японцы пытаются выстроить стену-волнорез 12,5 метров высотой, протяженностью 400 км за 7 млрд. долларов, уродуя побережье и экологию целого региона. Я предлагаю альтернативное решение за те же деньги  –  идею экспериментального высокотехнологичного города-ковчега, имеющего прочный защитный геодезический купол, который будет расположен на побережье как продолжение горы, 650 метров над уровнем мирового океана (самая высокая точка разрушений от цунами в истории наблюдений), замкнутую автономную систему жизнеобеспечения с искусственным климатом. Типологически по структуре эти «города-ковчеги» можно отнести к компактным идеальным городам, появившимся еще в эпоху Ренессанса, с одной существенной оговоркой: в 21 веке это должны быть техно-эко-полисы, социальные коммуны, выстроенные с гуманитарными, научными и экологическими целями! (Подробно с проектом «Сухопутного города-ковчега» можно ознакомиться на конкурсе «Зеленый проект 2015-16», в номинации «Архитектура чрезвычайных ситуаций» по ссылке)

Размещение города-Ковчега на побережье, 2015.

А если под угрозой окажутся города-миллионники, как им спасаться?
Как эксперт и архитектор-фантаст я пристально слежу за различными голливудскими фантастическими фильмами на тему постапокалипсического устройства мира, которые предлагают различные сценарии событий. Несмотря на разнообразие сюжетов, все они имеют одно общее сходство: когда происходит массовая – многомиллионная гибель людей, им нужна надежда не только на их спасение, но и на продолжение жизни их детей и внуков. Они готовы терпеть лишения и страдания сегодня, зная, что завтра жизнь снова начнет возрождаться. Именно для этих целей могут понадобиться мои «города-ковчеги», рассредоточенные по миру под эгидой ООН – как точки нового отсчета, центры спасения и возрождения цивилизации после глобальных природных катастроф и даже воин! 

Дома-амфибии, 2004. Из серии «Архитектура Всемирного потопа»

Искусственные острова с небоскребами, очень похожие на те, что вы изображаете в серии фантазий «Архитектура Всемирного потопа», уже стали реальностью. Есть ли предпосылки к массовому появлению подводных домов и домов, передвигающихся по воде?
Не будем забывать о том, что мои рисунки, представленные на конкурс, в этой серии были задуманы и нарисованы в начале 2000 года, 10-15 лет назад, я был пионером-экспериментатором. Кое-что из этого становится сегодня реальностью, а значит, я был прав тогда в своих профессиональных рассуждениях относительно развития архитектуры будущего. Однако еще не все так безнадежно устарело и превратилось в классику архитектурного фантазирования. Грядет эра искусственного интеллекта (ИИ), стремительного развития робототехники, движущихся зданий-машин, динамической архитектуры, способной оптимизировать свою структуру и отделку как внутри, так и снаружи. Время статичной архитектуры, «застывшей музыки», проходит. Мы стоим на пороге роботизированных «умных» сооружений, умеющих видоизменяться под любые функциональные и эстетические задачи. В моей серии есть «Дома-амфибии», способные двигаться, плавать и нырять на глубину, подбирая климатических беженцев и перевозя их в «Акваполисы». У них гидравлические, телескопические ноги-опоры, чтобы иметь возможность не только плавать, но и зависать на мелководье, и выходить на сушу в любом месте. До этого пока прогресс не дошел, но год уже близок. Подводные поселения для акванавтов я так же разрабатывал и рисовал в эскизах, у меня вообще собралась за эти годы очень солидная библиотека эскизов фантастических образов, которые ждут, чтобы их превратили в большие графические листы. К сожалению, времени проиллюстрировать красиво и масштабно все идеи не хватает из-за большого объема теоретических исследований, но я периодически заглядываю в свои эскизы и произвожу их  апгрейд.      

Административно-деловой центр на воздушном сообщении. Эскиз

Футуристический объемный город. Эскиз

В номинации «Москва: архитектура и вода» вы нарисовали свою версию будущей застройки Бережковской набережной и вариант модернизации моста в Братеево. Почему именно эти места столицы привлекли ваше внимание?
Во-первых, я благодарен Сергею Кузнецову, патронирующему эту номинацию, за его вклад как градостроителя в развитие темы современных набережных Москвы-реки, поэтому я как архитектор-футуролог с энтузиазмом подхватил его призыв. Обозначенные рисунками места я выбрал в качестве узловых примеров обустройства Москвы-реки в центральном районе города и на периферии, в спальном районе, для создания единой концепции ультрасовременных речных центров, связанных единой философией взаимодействия. Сегодня нельзя уже проектировать – рисовать точечно, без оглядки на общие интеграционные градостроительные процессы, тем более, что река – это главная, красивейшая, протяженная магистраль нашего города, и не столько хозяйственно-транспортно-питьевая артерия, сколько экологический, эстетический и многофункциональный резерв для создания комфортной ландшафтной среды обитания. Москва- река течет пока очень изолировано, с редкими транспортными мостами, как непреодолимая преграда эпохи Средневековья.

Бережковская набережная 2050 года, 2015. Из серии «Речные центры Москвы будущего»

Сегодня необходимо проектировать не только новые мосты и реконструировать существующие, а выходить на реку с новыми прорывными проектами, превращая безлюдные пространства набережных в центры сосредоточения городской жизни. Причем это могут быть центры, вертикально организованные, или пространственные горизонтальные сооружения над рекой, имеющие выходы к воде и возможность подплыть к  небольшим причалам, вплоть до организации искусственных островов и уютных бухт. Сплошная, высокая, неприступная гранитная стена берегов эпохи «Сталинизма» должна уступить место демократичному, дружелюбному общению и взаимодействию жителей и туристов с рекой. Добиться этого можно не только с помощью лавочек, велосипедных дорожек, мощения и цветников, а более радикальными, смелыми архитектурными решениями.    

На сайте конкурса в комментариях к предложению для Бережковской набережной прозвучали сомнения в необходимости строительства здесь высотных сооружений. Как вы обосновываете их уместность?
Справедливости ради стоит отметить, что в комментариях есть разные мнения, в том числе приветствующие данное решение. Тем не менее, я постараюсь ответить, почему я на нем остановился. Я проанализировал градостроительную ситуацию и пришел к выводу, что одного комплекса «Сити» мало для центра Москвы, нужен некий градостроительный высотный противовес, выходящий именно к реке, имеющий принципиально другую функциональную структуру.  Начну с того, что мои здания принадлежат городу и горожанам, а не офисным корпорациям, разделившим территорию Москва-Сити на частные непроходимые и охраняемые «высотные княжества».

Бережковская набережная 2050 года, 2015. Фрагмент. Из серии «Речные центры Москвы будущего». 

В огромных конусах находятся круглогодичные висячие городские сады, выставочные пространства, музеи, кинотеатры IMAX, кафе, фитнес-залы, бассейны с рекреационными прогулочными пандусами и т.д. Внизу оранжереи выходят прямо к воде, где устроены причалы разного класса, где можно взять на прокат яхту, катер или сесть на маршрутный теплоход. На крышах оборудованы обзорные террасы с вертолетными площадками для путешествий над городом. В тело башен встроен посадочный модуль городской прогулочной канатной дороги для туристов, желающих увидеть центр Москвы. Все башни в нижнем уровне объединены воздушными прогулочными переходами над Бережковской набережной, которые соединены с существующим пешеходным мостом Богдана Хмельницкого. В башни-сады можно попасть и с площади Европы по наклонным движущимся тротуарам, перекинутым через проезжую часть. В градостроительном плане сейчас это незастроенное место занимает малоинтересный городской причал «Киевский» в виде широкой лестницы к воде, далее идет благоустроенная и озелененная круглая площадь Европы с фонтаном, которую я сохраняю и композиционно подхватываю. С противоположенной стороны находится известный жилой дом с полукруглой экседрой на высоком зеленом холме. Поэтому не случайно я использовал тему круглых в плане башен, вокруг которых пульсирует хайтековский ритм и стиль жизни нового центра притяжения горожан к реке. Уверен, этот композиционный прием можно использовать и в других местах Москвы-реки для создания новых высотных речных ориентиров – силуэтов города по аналогии с известными московскими высотками. 

Братеевский молл-мост, 2015. Из серии «Речные центры Москвы будущего»

Какими функциями вы предлагаете наполнить круглый мост в Братеево?
Проект моста-молла в спальных районах Марьино и Братеево –  это также элемент развития моей концепции современных центров для Москвы-реки, описанной выше. В данном случае речь идет об оживлении и технической модернизации существующего транспортного Братеевского моста конца 1990-х годов. Я использовал его как важнейшую отправную точку, достроил вокруг него полукружия над рекой и получил новый тип круглого многофункционального речного центра. Архитектурная задача состояла в придании морально и технически устаревшему инженерному сооружению не только новой, запоминающейся формы, но и новых городских функций, которые будут востребованы. В первую очередь –  это крупный торговый центр-молл со своими причалами, что делает его привлекательным для инвесторов. Помимо ритейла, там могут быть  кафе, выставочные залы, фитнес, культурно-развлекательные заведения и даже беговая дорожка на верхней палубе с кольцевым бульваром и смотровыми площадками. Высоко поднятое красивое святящееся кольцо в обрамлении примыкающих зеленых бульваров имени 850-летия Москвы, притягивало бы к себе взгляды всех жителей округи. Рядом с ним можно устроить фонтаны, лодочные станции и парковые аттракционы.

Какие примеры мировой архитектуры у воды вас впечатляют?
Если говорить о гармоничном взаимодействии воды и архитектуры, меня вдохновляет «Город искусств и наук» постройки Сантьяго Калатрава в испанской Валенсии; набережные и комплекс «Марина Бэй Сэндс» Сингапура; гостеприимные, демократичные и красивые каналы Амстердама; правительственные дворцы в Бразилиа Оскара Нимейера; «острова Пальм» и ультрасовременная застройка в Дубае (ОАЭ); футуристические проекты на воде и возле нее, созданные на основе «Архибиотики» Винсента Каллебо, и многое другое. Мировой опыт очень важен для моего мировоззрения архитектора-футуролога, я использую разные идеи в своем творчестве, но при этом всегда создаю свои оригинальные концепции с оглядкой на поставленные градостроительные задачи без копирования и прямого заимствования. 

Почему для визуализации футуристических концепций вы используете технику ручной, как сейчас иногда говорят, «архаической» графики?
Ни в коем случае не «архаической». Отвечу как архитектор-футуролог: эта техника будет существовать всегда, но будет эволюционировать и видоизменяться каждым следующим мастером, который будет продолжать ей заниматься с использованием одухотворенной человеческой руки и развитого воображения! Другое дело, что мозг человека иногда будет использовать носимый микрочип, а рука – виртуальный модулятор)). Все трудоемкие рендеры-презентации и машинерию проектов скоро будут делать роботы с искусственным интеллектом (ИИ), а не люди. Архитектор будет вводить информацию с эскиза или со своего голоса – дирижировать процессом, этого будет вполне достаточно машине с ИИ, дальше на 3D печать и все.

Братеевский молл-мост, 2015. Фрагмент. Из серии «Речные центры Москвы будущего»

Все ваши рисунки отличаются фантастически подробной проработкой деталей. Сколько времени уходит на то, чтобы нарисовать такую композицию, как скажем, «Бережковская набережная 2050 года»? У вас есть какие-то технические приемы рисунка, «ноу-хау», которыми вы могли бы поделиться с нашими читателями?

Мои рисунки –  это тщательно проработанные матрицы нового мира, который я вижу и создаю, «зуммируя» элементы проектов. Мне мало обобщенных абстрактных силуэтов, я хочу показать глубокое детальное построение воображаемых объектов, так, как они будут существовать в действительности. Я предтеча следующего поколения архитекторов-рисовальщиков, которые с помощью живого и точно срежиссированного рисунка будут общаться с ИИ.  
К такой фантастической деталировке своих рисунков я пришел не сразу и тренировался годами, шлифуя свое мастерство. Дело в том, что многие  боятся или не знают, как сделать так, чтобы рисунок не распадался на отдельные фрагменты, но мне удалось этого достичь. Итоговая графическая матрица – содержащая множество кодов и символов не прощает дисгармонии. Все должно быть слитно, упорядоченно и соподчинено. Это как блокбастер Голливуда, где каждая технически сложная мизансцена работает на финальный эпизод, все должно быть крепко связано в единый, детально проработанный графический сюжет и образ. Виртуозная деталировка выявляет качество и глубину общего замысла, наполняет его «плотью и кровью». «Бережковская набережная» была нарисована за три недели, две из которых ушло на подготовительную работу – разработку сценария проекта, изучение дополнительных материалов, промежуточные эскизы, обдумывание и поиск выразительного финального образа. Сам графический лист технически нарисован за неделю, включая доработку упомянутых деталей и покраску.

 «Улица-канал идеального города», 2002. Из серии «Образы идеального города», работа участвовала в конкурсе «АрхиГрафика 2013»
 

В многоступенчатом процессе рисования мне важно сохранить боевой настрой и воодушевленность, поэтому я не рисую долго, а примерно по 4-6 часов в день, не более, иначе все «замыливается», и глаз-мозг устает.  В конечной стадии важно набрать контраст и смоделировать освещение, оглядываясь на самые первые интуитивные эскизы. Иногда я откладываю работу на месяц-два и потом доделываю, когда появляется время. Есть графические листы, которые идейно срежиссированы, но не закончены и «томятся в эскизах» годами, а я к ним потом возвращаюсь. Они все живые – не цифровые, каждый рисунок со своим характером. Когда они собираются в серию по темам, они производят «убойное впечатление» на зрителя своей разработанностью и погруженностью в материал. Сейчас я замышляю целые графические серии – фантастические романы, главное, чтобы здоровья хватило их все нарисовать. Важно то, что я совмещаю вербальное и визуальное моделирование в своих фантазиях, благодаря этому они становятся более глубокими по содержанию. Я могу описать какие-то чувства или идею на бумаге, а потом вставить ее в композицию в качестве графического символа. Иногда придумываю подписи для работ, научился этому у Гойи, в серии «Капричос». Важно рисовать и думать одновременно, полностью погружаясь в процесс, тогда происходит чудо фантастического преображения действительности. И еще одно «ноу-хау»: надо много работать, постоянно учиться, совершенствовать вербальный и визуальный метод презентации своих идей, нельзя себя жалеть и останавливаться на достигнутом, нужно экспериментировать с новыми темами и образами из мира прошлого или будущего.

Вы преподаете архитектурное фантазирование. Как вы строите занятия? Какие темы для размышлений предлагаете ученикам? Какими изобразительными средствами учите воплощать их замыслы?
Я преподаю на двух образовательных площадках Москвы. Первая открылась в ВШСД МАРХИ, в 2012 году, там я веду авторский курс по «Архитектурному фантазированию», сопровождающийся лекциями и мастер-классами по рисунку. Это для взрослых и студентов, на официальном сайте ВШСД выложена подробная программа и видеоролик обзорной лекции (см. здесь и здесь).
Вторая площадка находится в детской школе искусств имени Стравинского, она открыта в 2015 году и рассчитана на детей с 10 до 18 лет. Там я преподаю «Архитектурное творчество» по своим авторским методикам, программа выложена на официальном сайте школы (см. здесь)
Везде можно записаться на новый год обучения. Темы, построение занятий, подробное содержание можно посмотреть по указанным ссылкам.
Изобразительные технические средства я использую традиционные, человеческие: тренированные глаз, руку, мозг, развитое воображение, природные способности учеников и психологию восприятия.

«Мосты мечты», 2005. Из серии «Образы идеального города», работа участвовала в конкурсе «АрхиГрафика 2013»

Я преподаю «Вербально-визуальный метод» обучения, не имеющий аналогов, в отличие от известной системы Якова Чернихова, который провозгласил: «Везде, всегда и всюду заменяй слово графикой» (принцип №9 «Заповеди графики»), что являлось большим теоретическим заблуждением беспредметной графики «Супрематизма» начала 20 столетия. В 21 веке я учу разрабатывать архитектурный образ вербально так же тщательно, как и визуальный. Для меня первична идея, потом ее вербально-смысловая трактовка, и затем на ее основе появляется множество визуальных форм. Ученики выбирают из них оптимальный вариант, который в состоянии графически представить. Для меня цепочка «архитектурная идея - вербальный сценарий - итоговый графический образ» неразрывна, одно продолжает другое, никакой подмены или замены! 
Поэтому я так люблю коллективные обсуждения с учениками созданных ими различных архитектурных композиций и образов. Я стараюсь, чтобы они учились интеллектуально – плодотворно, быстро творчески мыслить-разговаривать с помощью рисунка. После занятий они быстро прогрессируют, познают новый мир и удивляются, как много для себя открыли. В благодарность я вижу их красноречивые горящие глаза и прекрасные, умные рисунки – меня это сильно заряжает. Это та самая обратная отдача вложенной в них энергии, ради которой стоит жить и творить.

Страница графики Артура Скижали-Вейса:  http://www.artmajeur.com/ru/member/veis2011

 

 

 

Заха Хадид (31.10.1950 – 31. 03. 2016)

04.04.16
19:10

Вспоминаем слова и дела одного из самых важных архитекторов последнего столетия, ушедшего из жизни 31 марта 2016 года.

 

Фото Steve Double

Фантастическая, феноменальная, великая – эпитеты и слова признания, которыми, параллельно со столь же страстной критикой, награждали Заху Хадид при жизни, не сходят со страниц печатных и электронных СМИ и соцсетей со дня, когда ее не стало. Друзья и коллеги скорбят и делятся воспоминаниями, отдавая должное ее врожденной смелости,  неимоверной воле, целеустремленности, таланту. Множество людей, не знакомых с ней лично, и даже далеких от архитектуры, выражают свои переживания и сожаления по поводу внезапного ухода личности, уже казавшейся такой мощной и незыблемой глыбой.
В четверг, 31 марта 2016 года, Заха Хадид скончалась в госпитале Майами от сердечного приступа. Ей было 65 лет. Для архитектора – возраст творческого расцвета. Несмотря на длительный период «бумажной архитектуры», работы «в стол», с нулевых, когда пришло признание, она успела очень много. Будучи человеком не только талантливым, но и чрезвычайно продуктивным и проницательным, смогла найти столь надежную команду и партнеров и так все организовать, что за последние годы Zaha Hadid Architects вышло на второе, по крайней мере, среди британских компаний, место по востребованности, разработав свыше 99  проектов для более, чем 44 стран мира.

Фото Davide Pizzigoni
Квартира Захи Хадид в Лондоне. На стене картина «Тектоника Малевича» к дипломному проекту в школе Архитектурной Ассоциации

Со студенческих лет пребывая под впечатлением от творчества Казимира Малевича, Эля Лисицкого и других мастеров русского авангарда, Заха Хадид создала в архитектуре и дизайне свою Вселенную пространственных структур, всегда наполненных невероятной энергией –  неважно, были они при этом деконструктивистскими, разлетающимися и острыми, как осколки, или текли единым, органическим целым. Одной из первых ее команда начала успешно внедрять в проектирование принципы параметрического 3D-моделирования, к которым сегодня обращается все больше архитекторов в мире. С равным энтузиазмом Хадид бралась за крупные объекты и предметный дизайн, проектировала все – от  небоскребов до украшений. В ее профессиональной судьбе были громкие победы (Прицкеровская и другие престижные премии) и досадные поражения, когда проекты, на которые было потрачено много сил и времени, несправедливо отклонялись (недавняя история со стадионом в Токио). Она всю жизнь ломала стереотипы, пробивала стены и не шла на компромиссы.
В память об архитекторе, сумевшем реализовать то, что часто считалось нереализуемым, мы публикуем ее объекты, представленные на нашем сайте с начала его работы в 2010 году. И высказывания об архитектуре и жизни – а для Захи Хадид это были синонимы, прозвучавшие в разных интервью.

Рим. Центр Совеременного искусства MAXXI. 2010

Фото: Helene Binet

Фото: Helene Binet

Архитектура – больше не мужской мир. Идея, что женщина не может мыслить трехмерно, смешна. Из интервью Alan Yentob. BBC One, July 30, 2013.

 

Гуанчжоу. Оперный театр. 2011

Фото Iwan Baan

Я всегда хотела построить то, что я называю теоретическими проектами. Я никогда не воспринимала свои бумажные работы просто как рисунки, они были инструментом производства реальности. В Архитектурной Ассоциации до середины 1970-х еще доминировали принципы модернизма. Альтернативой выступали «историцизм», постмодернизм и неорационализм. Я подозревала, что должна быть и какая-то другая альтернатива, и начала выполнять модернистские проекты, еще не зная, что открою на этом пути другие вещи. Из интервью Alain Elkann. The World Post.


 

Глазго. Музей транспорта. 2011

Фото Hawkeye Aerial Photography

Фото Hufton + Crow

Профессия и образование тесно связаны. Интересно, что сейчас практика стала куда большим приключением, чем учеба, в отличие от ситуации 30- летней давности. Внутри профессии должно быть больше сплоченности и обмена идеями, больше площадок для дискуссий. И должны появляться новые люди, потому что все мы стареем, и я в том числе. Из интервью Brett Steele. The Architectural Review.

 

 Пекин. Торгово-офисный комплекс. Galaxy SOHO. 2012

Фото Hufton + Crow

Фото Iwan Baan

Архитектор должен иметь право на ошибку. Никто не может быть все время совершенством. Особенно в молодости. Из интервью Richard Waite. The Architect’s Journal
 

Мичиганский Университет. Музей современного искусства Эли и Эдит Брод. 2012

Фото Paul Warchol

Технологии идут к тому, что стены домов и все предметы внутри них cтанут мобильными. Возможно, даже у ванной не будет фиксированного места в интерьере. Кто-то любит жить в квартирах с тремя, четырьмя комнатами определенного размера, потому что им нравится определенность пространства. А другим людям нравится открытая планировка, в которой нет жестких границ, а возможно и стен нет вовсе. Из интервью designboom.

 

Монпелье. Административное и офисное здание Pierresvives. 2013

Фото: Helene Binet

Фото: Helene Binet
 

Меня всегда интересовало, как наше движение в пространстве влияет на архитектуру… Мы смотрим на мир одновременно со множества точек – никогда с одной единственной... Движение в пространстве – критический момент во всех зданиях, оно влияет на наше восприятие времени и взаимоотношения, которые мы устанавливаем с нашей архитектурной средой. Sophie Lovell. Uncube

 

Баку. Культурный центра Гейдара Алиева. 2013

Фото © Iwan Baan

Фото Hufton + Crow

Фото © Helene Binet

 

Cеул. Дворец дизайна. 2013

Фото © Virgile Simon Bertrand

Творчество — это способ осмысления мира. И более того, его формирования... Мое дело – архитектура. Это настолько требовательное, поглощающее дело...Из интервью Марии Варденги
 

Центр Ближнего Востока, Оксфордский Университет. 2015

Фото © Luke Hayes

Фото © Luke Hayes

Некоторые думают, что я грубая, говорят, что у меня взрывной характер. Но это не так. Я могла бы быть милой и дипломатичной, но это не мое. Просто я не считаю нужным расточать направо и налево комплименты и похвалы. Источник
 

Москва. Офисное здание Dominion Tower. 2015 

Фото Илья Иванов

Фото Илья Иванов

Фото Илья Иванов

Предметы проектировать не легче и не менее интересно, чем здания, но результат видишь быстрее. Я бы хотела уделять дизайну больше времени, но есть другие дела. Из видеоинтервью DEZEEN
 

Cтол Liquid Glacial для David Gill Galleries

 

Z-Chair, Sawaya&Moroni, 2011

Люстры Slamp. 2013

Кресло Manta Ray Duo. Sawaya&Moroni. 2014

 

 Ваза Сitco. 2015

 

 Фото © Jacopo Spilimbergo

Я ни о чем не жалею. Если вы хотите легкой жизни, работать с девяти до пяти, потом спокойно отдыхать дома, не идите в архитектуру.Из интервью Richard Waite. The Architect’s Journal

 

Фото Brigitte Lacombe

Заха Хадид родилась 31 октября 1950 года в Багдаде, в семье крупного бизнесмена, одного из основателей Национальной Демократической партии Ирака. В 1972-м окончила математический факультет Американского Университета в Бейруте и уехала учиться в Лондон в школу Архитектурной Ассоциации. Среди ее преподавателей были Рэм Колхас и Элиа Зенгелис. Поработав у Колхаса в ОМА, в 1979-м Хадид создает в Лондоне собственное бюро Zaha Hadid Architects.1983 г. –  проект клуба «Пик» для Гонконга  побеждает в крупном международном конкурсе. 1993 г. – первый реализованный проект – пожарная часть компании Vitra в Вайле-на- Рейне. 1999 г. – Центр современного искусства Розенталя, построенный в Цинциннати, становится точкой отсчета стремительного взлета. 2004 г. – Притцкеровская премия. 2010 г. – Приз Стерлинга за Музей MAXXI в Риме.  2015 г. – Королевская золотая медаль RIBA. До 1987 года Заха Хадид оставалась преподавателем Архитектурной Ассоциации, а позже была приглашенным профессором многих важнейших учебных заведений, включая Колумбийский университет, Гарвард, Йель, Венский университет прикладных искусств.

 

 

 

 

 

Наследники Микеланджело и Пиранези

31.03.16
19:30

С лекцией, посвященной современной архитектурной графике Италии, в ГМИИ им. А. С. Пушкина выступил эксперт из Милана, член жюри конкурса «АрхиГрафика 2015-2016» Лука Молинари. Он познакомил аудиторию с творчеством малоизвестных, интересных авторов и ответил на вопросы «Архплатформы».

 

Вы являетесь главным редактором раздела архитектуры и дизайна в издательстве Skira, пишите книги и колонки об архитектуре для L’Espresso, курируете выставки и преподаете. Какое место среди ваших профессиональных интересов занимает архитектурный рисунок?

Да, так вышло, что по образованию я архитектор, но предпочел проектированию писать, представлять и объяснять архитектуру людям. Архитектурный рисунок для меня фундаментальная вещь. Это первое, что я ищу, чтобы понять, как думает тот или иной архитектор, когда провожу исследования или делаю выставки. В любую экспозицию я стараюсь включить как можно больше эскизов. Потому что, в отличие от технических и конструктивных материалов, язык рисунка понятен широкой публике, не только профессионалам. Для архитектора это первый способ выразить свои мысли – без рисунка нет проекта. Для всех это пространство абсолютной свободы, возвращающее взрослых в детство. Пространство встречи архитектуры, скульптуры и живописи. Пространство рефлексии, эксперимента, визуализации теорий.

В итальянских архитектурных вузах много внимания уделяют рисунку?

В последнее время все меньше, и я вижу в этом большую проблему. Своих студентов неаполитанского Университета (SUN, Seconda Università degli Studi) я прошу зарисовывать объекты современной архитектуры, которые показываю на лекциях, в блокнотах. Так они их лучше понимают и запоминают. Иногда выходим рисовать на улицы, но при всем этом целостного, последовательного курса рисунка нет. Есть курсы компьютерной графики. Произошло странное и, на мой взгляд, неправильное разделение архитектурно-инженерных и художественных школ: традиционное рисование осталось последним. Это не лучшим образом сказалось на архитектурном рисунке, он стал беднее и бледнее. Главная ценность процесса рисования в том, что сумасшедшем ритме жизни он дает другое ощущение времени, замедляет его. Заставляет остановиться и сосредоточиться. Учит видеть и обдумывать то, что ты хочешь передать, осознавать и преодолевать собственные технические ограничения. Это глубоко персональный опыт. В мире нет такого компьютера, который мог бы так же точно и полно выразить личность автора, как рисунок от руки. Одновременно он помогает выработать зрелый, взвешенный взгляд на мир, на архитектуру. Европейским студентам не хватает времени на наблюдение и осмысление, которое предоставляет рисование. Возможно, эта дисциплина еще сохраняется где-то в Англии, во Франции, но все равно не в таком объеме, как прежде. Поэтому активная практика ручной графики и макетирования в российских вузах меня приятно поражает, как и подтверждающее ее количество работ вашего конкурса («АрхиГрафика 2015-2016»).

Вы уже отсмотрели онлайн-материалы и оригиналы работ из шорт-листа. По каким критериям вы их оценивали?

В Жюри конкурсов я никогда не бываю слишком строгим, с уважением отношусь к работам, особенно к рисункам, потому что авторы всегда вкладывают в них душу. Мой интерес вызывают, прежде всего, рисунки, которые не просто констатируют факты реальности или проектов, но несут в себе что-то неожиданное, выходят за пределы объективного натурализма, предъявляют авторскую интерпретацию действительности. И в этом смысле на конкурсе было немало интересного. В номинации «Рисунок к проекту» много подач, исполненных от руки визуализаций, а хотелось бы увидеть больше свободных, концептуальных рисунков, но и в этой категории я смог отметить несколько работ.

Свою лекцию вы посвятили последнему столетию в истории итальянского архитектурного рисунка. Чем оно знаменательно? Много ли среди молодых архитекторов в Италии авторов, чья графика заслуживает внимания?

Я сосредотачиваюсь на XX-XXI веках, но веду рассказ с Ренессанса. Cчастливая особенность итальянского искусства состоит в непрерывности традиций. Каждое поколение архитекторов и художников «вырастает на плечах» предшественников, переосмысляя и трансформируя их достижения, поэтому легко проследить пути развития от Микеланджело до Микелуччи и от Пиранези до Багливо. Я считаю, что архитектурные рисунки всех моих соотечественников можно разделить на две линии, в творчестве некоторых мастеров они пересекаются. Одна линия выстраивается на аналитике и художественной трактовке реальности. Другая выражает теоретические изыскания в области архитектуры и градостроительства. Например, в XVIII веке ярким представителем первой был Каналетто, а второй Пиранези. В XX веке к первой можно отнести проектные рисунки Карло Скарпы, ко второй – Альдо Росси.

Сегодня, благодаря экономическому кризису, мы можем наблюдать феномен, связанный с деятельностью 30-40-летних проектировщиков. Когда у них стало меньше заказов, они вновь обратились к теоретизированию и распространяют свои идеи посредством графики, выкладывая ее в Интернете. Раньше архитектурные рисунки редко покидали пределы студий, теперь они общедоступны и набирают бешеную популярность в сети. Это важная примета времени. Среди имен, достойных внимания, назову неаполитанского профессора Херубино Гамбарделлу, «неорадикальные» студии Кармело Багливо и Луки Галофаро, 2a+p, DOGMA. В основном они используют смешанные медиа, совмещают ручной рисунок с компьютерным, фотомонтажом и коллажем. В Италии молодые, авангардные авторы традиционный рисунок воспринимают как нечто архаичное, пережиток академической школы, хотя, повторюсь, проблема состоит в том, что их толком никто не учил рисовать, а это могло бы существенно обогатить их инструментарий.

Лекция Луки Молинари состоялась 23 марта в рамках цикла мероприятий ГМИИ им. А.С. Пушкина «Рисуем архитектуру», посвященного архитектурной графике. Цикл был открыт при поддержке Москомархитектуры и главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова.

C разрешения Луки Молинари публикуем ряд иллюстративных материалов его лекции: 

Часть I «На основе реальности»

Микеланджело. Анатомическая штудия, XVI век.

Джованни Микелуччи (Giovanni Michelucci). Эскиз к проекту "Придорожной Церкви" (Сhiesa Autostrada), 1963 г. (Флоренция). Источником вдохновения для Микелуччи служили анатомические рисунки Микеланджело, он рисовал такими же энергичными, нервными линиями.

 

Рисунки к концепции дома-патио, для которой Джо Понти и Бернар Рудовски (Giò Ponti e Bernard Rudovsky) в 1920-х  основательно изучили традиционную архитектуру Средиземноморья, в частности, Капри.

Эскиз Алессандро Ансельми (Alessandro Anselmi), 1980-е, Рим.

Микеле де Лукки не только продолжает традиции "классического" архитектурного рисунка в Италии, но и собственноручно делает макеты из дерева. На фото вверху и внизу его поиски на тему идеального дома.

 

 Микеле де Лукки, 2006

Карандашный рисунок Франческо Челлини к проекту Венецианской архитектурной биеннале, 1990

Коллажи Херубино Гамбарделлы, автора павильона Средиземноморья на ЭКСПО 2015 в Милане, навеянные образами средиземноморской культуры и Неаполя. 2015, 2016

Часть II Иллюстрации теорий

Джованни Баттиста Пиранези (XVIII век) в своих фантазиях, основанных на игре с античными формами, дошел до устрашающих видений бесконечного нагромождения элементов. Современные архитекторы спроецировали их на перспективы развития современных мегаполисов.

Антонио Сант 'Элиа. Новый город. Antonio Sant’Elia. La Città Nuova, 1912

Пьеро Порталуппи (Piero Portaluppi), Hellytown, 1926

Пиранезианские мотивы (Сampo Marzio) у Альдо Росси. La citta analoga, 1973

Альдо Росси. Кладбище в Модене

Франко Пурини (Franco Purini), 1970

Освобождение из плена прямой перспективы как рационалистского инструмента конроля пространства и реальности, пролог к радикальной архитектуре 1960-70-х — Mаурицио Сакрипьянти (Maurizio Sacripianti), 1964

Клеточное разрастание городов у Archizoom, 1972

Cоединение всех городов в единую, непрерывную, безликую и универсальную структуру у Superstudio. Monumento Continuo, 1964 

Провокационные идеи по внедрению современной архитектуры в исторический контекст у Порталуппи в 1920-х (!)

Современная провокация, стилизованная под открытку из Сан Джиминьяно, у Луки Галофаро.

Микс из Пиранези и идей Superstudio у Марко Багливо

Марко Багливо

 DOGMA, Stop City, 2007

Francescа Benedetto, 2014

2a+p, Рим, 2015

 

 

 

 

 

 

Архитектура off-line: трилогия на сцене Московской Биеннале

03.03.16
19:33

С 18 по 22 мая в ЦДХ параллельно с АРХМосквой пройдет 5-я Московская Биеннале Архитектуры. Планами своей части кураторской программы делится Рубен Аракелян, сооснователь бюро WALL.

Фото: Алина Турчак
Бюро WALL, слева направо: Аракелян Рубен, Митина Настя, Гусенцова Марина, Козицкий Владимир, Назмеева Алина, Навасардян Айк, Козлова Анна, Талыкова Юля, Оганян Мария


В прошлом году кураторы Барт Голдхорн, Елена Гонсалес и основатель компании «Экспо-парк» Василий Бычков пригласили Рубена Аракеляна стать сокуратором предстоящей Биеннале. На АРХМоскве 2015 бюро WALL победило в разделе Архитектура NEXT, представляющем творчество молодых архитекторов. Мы попросили Рубена напомнить, с чем они тогда выступили.

Р. А.: Каждому из участников в экспозиции куратора Елены Гонсалес выделили квадрат – 2x2 м, на котором нужно было представить любое высказывание на тему архитектуры. Мы придумали инсталляцию [MEMORIA...WHEN FUTURE CREATES PAST...] «Память. Там где будущее формирует прошлое». О том, что архитектура как физическая материя может когда-нибудь исчезнуть из физического мира, перейти в его цифровые аналоги. Ощущение массы, тактильности уже сейчас убывает. Захотелось сделать что-то весомое, осязаемое.

Мы представили, как далекое будущее поколение, для которого настоящее станет античностью, найдет плиты с отпечатками архитектурных планов, не исключено, что это единственный способ сохранить их в материи для потомков. В особой технике были изготовлены и расставлены по периметру квадрата четыре стелы с музеефицированными в гипсе приближениями архитектуры, нашими проектами – город, квартал, общественное пространство, интерьер. Одинокие и потерянные во времени, они стали напоминанием о прошлой материальности среды обитания.

В какой технике была выполнена инсталляция?

Технологию изобрел мой партнер Айк Навасардян. Наши чертежи были переведены на оргстекло и прорезаны. Потом листы оргстекла использовались как основа для опалубки. Их положили на большую плоскость, обрамили пенокартоном, установили два слоя арматуры. У арматуры были загибы – опоры стел. Сверху залили гипс и сняли оргстекло. На его месте получились гладкие, как мрамор, поверхности, а в местах, где трещины и отверстия – фактурные, шероховатые углубления. Стелы вышли по 70 кг, при этом тонкие – 8 мм. Поэтому глубина контррельефов проступает на свету, в тени изображения исчезают, сливаясь с фоном.

Сейчас вы готовитесь к Биеннале. Чему она будет посвящена, и за что вы отвечаете в ее программе?

Кураторы Елена Гонсалес и Барт Голдхорн, которым мы очень благодарны за приглашение к соучастию и доверие, опубликовали на сайте АРХМосквы манифест. Биеннале пройдет под придуманным Еленой Гонсалес заголовком «Архитектура и жизнь», отсылающим к популярному в советское время журналу «Наука и жизнь». Идея выставки аналогичная – показать, как архитектура и жизнь переплетаются между собой в разных ипостасях. В фойе на втором этаже ЦДХ мы хотим выставить трилогию из ключевых в практике архитектора моментов: образования, проектирования и критики.

Рабочее название экспозиции – [Архитектура off-line. Трилогия]. Она должна раскрыть публике анатомию, биологический цикл архитектурной культуры на стадиях рождения (образования) архитектора, порождения и критики проекта. Это будет смена актуального угла зрения и ролей. Созерцание не последствий, а причин. Когда наблюдатель является не пассивным свидетелем результатов градостроительной деятельности, а активным участником лаборатории архитектуры, происходящее в которой во многом определяет и формирует среду обитания, физическую и пространственную повседневность. Таким образом, объектом экспонирования станет процесс.

Как это будет выглядеть? По описанию можно вообразить некий архитектурный перформанс, сеанс проектирования в присутствии зрителей.

Фактически мы развернем в ЦДХ филиал бюро WALL. В отведенном пространстве планируем возвести куб – хорошо бы из гипса – с внутренней оболочкой. Между внешними и внутренними стенами разместятся рабочие столы, будем сидеть – рисовать, сооружать макеты, обсуждать проекты. Во внешних стенах предусмотрены отверстия, через которые можно будет подглядеть за тем, что мы делаем, можно будет поговорить с архитекторами, даже потрогать их. 

В раздел «Образование» позвали «Вышку» (НИУ ВШЭ – Прим. ред.) с проектом про мусор. Еще будут представлены работы студентов МАрхИ групп Юрия Григоряна и Андрея Некрасова и моей дипломницы с темой [Москва. Интервалы], а также МАРШ – работы бакалавров и студии Ольги Алексаковой и Юлии Бурдновой из Buromoscow. Опять же ставим задачу собрать не готовые продукты, рендеры и чертежи на планшетах, а пути и методы, которыми будущие архитекторы и урбанисты приходят к cвоим результатам. Площадка в центре куба станет местом проведения различных открытых мероприятий, возможно, защит или презентаций курсовых проектов. 

Интересно, как вы представите третью часть –  критику.

В настоящий момент идут переговоры с Архсоветом Москвы, думали один из дней посвятить открытому заседанию, но в виду ограниченности пространства скорее всего он будет устроен на 3-ем этаже выставки. Еще не все определенно.

Посетителям Биеннале, наверняка, будет интересно заглянуть на «архитектурную кухню», но многие приходят посмотреть  именно на результаты работы проектировщиков, узнать, что будет строиться в городе.  Можно ли  будет увидеть ваш резонансный проект для территории у Павелецкого вокзала и обсудить его с авторами, воспользовавшись их перманентным присутствием на выставке?

Нашу концепцию развития территории и подземного пространства Павелецкой площади планируется включить в экспозицию под кураторством Елены Гонсалес. Для выставки на третьем этаже отбираются девелоперские проекты, создающие новые, комфортные пространства в городе. В нашей истории, например, помимо многоуровневого подземного комплекса с ТПУ, предполагается обустройство парка, обширной прогулочной зоны перед Павелецким вокзалом.

Мы, конечно, будем готовы рассказывать о наших идеях, заложенных в этот проект всем желающим. Но есть еще один сюжет, который хотелось бы развернуть на Биеннале – [Архитектура без Архитектора]. Это среда обитания, сформированная в большей степени стихийным путем, не архитекторами, а пользователями архитектуры. В Европе и США таких «кейсов» полно, нам интересно посмотреть, происходит ли что-то подобное в российских городах. Сейчас собираем примеры и будем рады любой информации по теме.

Идеи для раздела [Архитектура без Архитектора] можно направлять бюро WALL по адресу: 30n.wall@gmail.com

Эквилибристика на круче

17.02.16
16:24

В Бейруте завершилось строительство жилой башни The Cube. Архитекторы нидерландского бюро Orange Architects реализовали сейсмоустойчивую конструкцию, не пожертвовав динамикой объемной композиции.

Фото©Matthijs van Roon

Объект (5600 кв.м), выполненный по заказу девелоперской компании Masharii, его авторы относят к новому уровню проектирования высотных сооружений. Возведенная в престижном районе Син-эль-Филе, 50-метровая башня пока солирует на неплотно застроенной территории. Сложный ступенчатый силуэт и бетонный «ажур» фасадов читаются со всех сторон и с большого расстояния.

Фото©Matthijs van Roon

«Мы стремились уйти от скучного нагромождения типовых этажей, создать уникальный вертикальный поселок из частных вилл с захватывающими видами на город и Средиземное море»,  – с гордостью за реализованный замысел говорят архитекторы. 14 прямоугольных блоков, формирующих The Cube, поставлены друг на друга под прямым углом – искусно небрежной, но крепкой стопкой.

Фото©Matthijs van Roon

Фото©Matthijs van Roon

Фото©Matthijs van Roon

На крышах блоков обустроены обширные открытые террасы для верхних апартаментов. На этажах – по одной, две квартиры (всего – 21, от 117 до 234 кв.м). Первые предлагают обзор на 360 градусов, и во всех есть панорамные окна по 12 метров шириной. Так виды города станут для обитателей башни живыми, постоянно меняющимися обоями.

Фото©Matthijs van Roon

Фото©Matthijs van Roon

Баланс объемов удерживается центральным ядром с лифтами и лестничными клетками. Оно позволило обойтись без колонн в интерьерах. Стабилизировать структуру на каждом уровне помогают две параллельные бетонные панели, соседствующие на фасадах с панорамным остеклением. От уровня к уровню ориентация стекла и бетона чередуется. Перекращивающиеся панели образуют внешний поддерживающий «корсет». Крупные прорези в плитах, покрытых белой штукатуркой, отсылают к традициям местной архитектуры, и, образуя причудливую сеть, делают башню визуально сложнее и стройнее.

Фото©Matthijs van Roon

Фото©Matthijs van Roon

Архитекторы ответственно заявляют, что конструктив The Cube aбсолютно надежен в условиях сейсмоопасной зоны, распространяющейся на весь Бейрут. Три подземных уровня, где располагается паркинг, врезаны в скалу, над которой возвышается дом, приближаясь к ее склону нижними этажами. Это также работает на устойчивость здания.

Фото©Matthijs van Roon
Партнеры-основатели Orange Architects: Patrick Meijers, Michiel Hofman, Jeroen Schipper

Сайт архитекторов: http://www.orangearchitects.nl/

 

Raumplan: версия Баесы

16.02.16
17:20

В доме на окраине Мадрида известный испанский архитектор воспроизвел планировочную систему из классического арсенала модернизма.

Фото ©Javier Callejas Sevilla

В исходных данных проекта, доставшегося студии Альберто Кампо Баесы, соединились плюсы выигрышной позиции участка и минусы местных строительных ограничений. Архитекторы, естественно, постарались обратить недостатки в достоинства. Участок расположен на высокой отметке склона, достаточно пологого, но открывающего панорамы восточного Мадрида, от четырех высоток на левом фланге до отеля-небоскреба Madrid Tower cправа.

Фото ©Javier Callejas Sevilla

Фото ©Javier Callejas Sevilla

Фото ©Javier Callejas Sevilla

Впечатляющие виды предстояло архитектурно обрамить и обеспечить ими главные общественные пространства дома. При этом пятно застройки не должно было превышать квадрат размером 12x12 м. Архитекторы поделили его на четыре равные секции со сторонами 6x6 м, и на втором и третьем этажах запроектировали перекрытия, равные двум таким секциям. При этом секции разных уровней развернули относительно друг друга под углом 90º так, что движение снизу вверх идет по спирали.

Фото ©Javier Callejas Sevilla

За счет меньшей площади верхних плит в кубическом объеме здания образовались пространства двойной высоты, и уровни получили визуальные связи по диагоналям, расширенные прозрачными ограждениями. С третьего этажа закручивающийся по той же спиральной траектории лабиринт выходит под открытое небо и поднимается на площадку крыши-террасы.

Фото ©Javier Callejas Sevilla

Фото ©Javier Callejas Sevilla

В истории архитектуры такая планировочная схема известна под названием «Пространственный план» (Raumplan). Она подразумевает рациональное объединение помещений различной площади и высоты в единое пространство и восходит к самым истокам европейского модернизма – к объектам Адольфа Лооса, в частности, к его пражской Вилле Мюллера. Дом Баесы, геометрически более собранный и цельный, отсылает к своему историческому прототипу чистыми (никакого «преступного» орнамента) плоскостями стен с асимметричными прорезями разнокалиберных окон.

Фото ©Javier Callejas Sevilla

Фото ©Javier Callejas Sevilla

На фоне сочного испанского неба белый куб напоминает кусок сахара-рафинада, слегка траченный какими-то грызунами-перфекционистами.
Сам автор мадридской постройки сравнивает фасадные проемы с отверстиями в музыкальном инструменте. Когда они были проделаны в нужных местах, в доме «полилась музыка света». В течение дня она звучит в разных уголках с разной силой, и ее движение запрограммировано авторами как отдельное интерьерное переживание.

Фото ©Javier Callejas Sevilla

Фото ©Javier Callejas Sevilla

Фото ©Javier Callejas Sevilla

Фото ©Javier Callejas Sevilla

Фото ©Javier Callejas Sevilla

Общая площадь сооружения, с подвалом и верхней террасой, составляет 500 кв. метров. Терраса на крыше, закрытая со стороны улицы стенами с щелевидными прорезями, в скором времени обрастет виноградом и жасмином и, наверняка, станет самым любимым местом обитателей этого дома. Конкуренцию ему сможет составить только выходящая в сад платформа с бассейном; она, однако, предлагает совсем другие – уютные, но «приземленные» видовые сценарии.

Фото ©Javier Callejas Sevilla

Фото ©Javier Callejas Sevilla

 

 

Официальный сайт архитектурного бюро: campabaeza.com

 

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15    




Арх.бюро
Люди
Организации
Производители
События
Страны
Наши партнеры

Подписка на новости

Укажите ваш e-mail:   
 
О проекте

Любое использование материалов сайта приветствуется при наличии активной ссылки. Будьте вежливы,
не забудьте указать источник информации (www.archplatforma.ru), оригинальное название публикации и имя автора.

© 2010 archplatforma.ru
дизайн | ВИТАЛИЙ ЖУЙКОВ & SODA NOSTRA 2010
Programming | Lipsits Sergey