Фрэнку Гери посчастливилось построить немало музеев и крупных культурных институций. Масштабная работа по заказу Бернара Арно, главы лакшери-концерна LVMH и входящего в него фонда Louis Vuitton, стала логическим продолжением и развитием деконструктивистских принципов, заявленных в здании музея Гуггенхайма в Бильбао, в концертном зале Уолта Диснея в Лос-Анджелесе, в музее MARTа в Германии в музее искусств Вейсмана в Миннеаполисе, и, если еще углубиться в историю, то и в постройках для компании Vitra в Германии и Швейцарии.

В этом проекте нет никаких случайностей, все взвешено, продумано и разыграно, подобно грандиозному спектаклю. Это здание – оммаж выдающегося архитектора и влиятельного бизнесмена любимому Парижу.

Место. Конечно — знаковое. Северная окраина Булонского леса – любимая территория семейного отдыха горожан. Рядом – Акклиматизационный сад, маршруты велосипедных, пеших, конных прогулок, ремесленные мастерские, кукольные театры, детская железная дорога, парк аттракционов. Что ж, и сама новостройка – аттракцион, «презревший», как и его автор, все разговоры о том, что время wow-архитектуры прошло. 

12 стеклянных «парусов» делают строение на берегу озера легким, а отражающаяся в них листва деревьев «растворяет» постройку в пейзаже. Тем не менее, объект высотой 46 метров хорошо просматривается со всех сторон, становясь еще одним символом Парижа. Внешние галереи усиливают связь объекта с окружением, открывая виды не только на парк, но и на Эйфелеву башню, Триумфальную Арку и Дефанс. Противоречивое сочетание «эфемерности» и значимости.

Время. С одной стороны, проект Гери, естественно, его опережает. Еще до завершения он получил несколько престижных премий в области инженерных инноваций. Всевозможные ресурсосберегающие технологии, продвинутая климатическая система, построенная по геотермальному принципу, большой процент (до 75%) повторного использования материалов, прекрасный уровень акустического и визуального комфорта, абсолютная безопасность для здоровья человека — все здесь есть. Так, 120 000 кубометров земли под фундамент даже выкапывали особым образом, слоями, чтобы облегчить ее дальнейшую переработку. А в стеклянные панели оболочки внедрили тонкий керамический слой, защищающий от солнечных лучей и помогающий снизить потери тепла.

С другой стороны, объект «вписан» в историю самого Парижа, начиная со второй половины 19 века (Булонский лес возник в 1860-м) и в историю искусства — примерно с того же времени. (Любопытно, что и история самой марки Луи Вюиттон начинается в тот же период — в 1854 году.). Выставлять планируется вещи из корпоративной коллекции компании и частного собрания ее руководителя. Среди них доминируют работы современных художников, но так же представлены и известные имена 20 века: Пикассо, Уорхол, Мур, Кляйн. Кроме постоянной экспозиции и временных выставок, будет организована обширная образовательная программа и мероприятия на стыке различных направлений культуры.

Действие. Как всегда у Гери – артистичное. По эскизам вручную выполнялись макеты, затем окончательный вариант просчитывался с помощью специального разработанного программного обеспечения. Реализация идей также потребовала нестандартного подхода. «Паруса», например, состоят из 4000 стеклянных панелей размером 3 м на 1,5 м, изгиб которых ни разу не повторяется. Для их производства потребовались особые печи и абсолютно новая технология формовки. Если учесть, что стоимость проекта оценена в 200 миллионов долларов, а работали над ним более 600 человек — 250 непосредственно на стройке и 350 архитекторов, инженеров, проектировщиков и технических специалистов крупных компаний в разных странах, то «спектакль» приобретает поистине планетарный масштаб.

Главный герой. Структура здания многослойна. Сначала –  черный изоляционный материал. Затем –  более 19 000 белого цвета панелей из современного материала Ductal — пластичного бетона, облегчающего работу с формой. И, наконец, 13 500 кв.м. стеклянных поверхностей закрепленных на металлических и деревянных конструкциях.

Внутри расположена аудитория на 360 мест, ресторан, специальная галерея, в которой можно устраивать показы мод и различные светлые, максимально нейтральные выставочные пространства.

Официальный сайт архитектора: foga.com

Официальный сайт фонда: fondationlouisvuitton.fr

Датские архитекторы выиграли творческий конкурс на сооружение нового здания библиотеки, объявленный местной коммуной, еще в 2010 году. Надо сказать, что этот регион страны – типичная «одноэтажная Канада», не претендующая в своей жилой и административной застройке на архитектурные изыски. Поэтому специалисты видного архитектурного бюро, проектирующего оригинальные сооружения по всему миру, в данном случае ограничились нарочито простой формой здания.

Оно представляет собой трехчастный двухэтажный корпус площадью 1500 кв. метров. Даже такая скромная этажность выделяет новую библиотеку в окружающем поселковом ландшафте. Форма здания частично объясняется желанием сохранить ветвистое дерево, издавна произрастающее на 118 авеню в Эдмонтоне и ставшее брендом муниципальной библиотеки.

Библиотека задумана как культурный центр местной коммуны, где ее жители собираются не только в поисках новых книг и компьютерной информации, но и для разностороннего общения и осмысленного досуга. Тем более, что расположение библиотеки  на пересечении главных дорог, по словам сотрудников муниципалитета, способствует интересу жителей.

Пространство организовано с ориентиром на три возрастные группы читателей. В залах каждого из трех крыльев (лучей) собрана информация – для детей младшего возраста, тинэйджеров и взрослых. А сами библиотечные кафедры сконцентрированы в центре здания. В каждом зале есть компьютеры, информационное наполнение которых соответствует  возрастному контингенту.

Большая площадь остекления подчеркивает открытость здания как социального центра местной коммуны и обеспечивает естественным светом читальные залы. Искусственное освещение решено исключительно с помощью светодиодов. В качестве облицовки фасада выбраны металлические панели, скрывающие под собой теплоизоляционный пирог высокого сопротивления термопередачи.

Современные системы утепления, освещения и вентиляции позволили зданию библиотеки получить серебряный LEED (The Leadership in Energy & Environmental Design). –  сертификат в рамках действующей на американском континенте рейтинговой системы «зеленых» зданий.

Официальный сайт архитектурного бюро: shl.dk

В пояснительной записке к этому проекту, реализованному в Аризоне, ничего не говорится о заказчиках, об их пожеланиях, о назначении комнат. Зато текст наполнен сложными абстрактными метафорами (например: «качество несуществования», «неправдоподобие хрупкости»), специальными геологическими словечками типа «моноклиналь». Записка подобна витиеватому поэтическому произведению, да и сам этот дом, как стихотворение. Он начался с долгого размышления архитектора на пустой строительной площадке о том, как не разрушить обаяние этого места.

Проектировщик внимательно исследовал участок, и из этого исследования родились все линии, все угловатости сложного плана. Двор раскрыт в сторону дальних гор — туда, куда голова сама собой поворачивалась, когда здания ещё не существовало. Поверхность платформы, на которой оно стоит, не горизонтальная — она параллельна поверхности материка, слегка наклонённой в одну сторону (это и называется «моноклиналь»). Соответственно, и подпорные стенки платформы немного отклоняются от вертикали.

Дом (общая площадь сооружения — 7200 кв.м.) так задуман и сделан, что после его появления местность как будто осталась первозданной. Он — продолжение ландшафта, или, точнее, он и есть этот ландшафт в поэтической интерпретации архитектора. Физически сооружение тоже представляет собой одно целое с пустыней. Оно сделано из того же материала. Цемент, который использовали при его строительстве, местный. Стены выполнены из прессованной земли, смешанной с цементом; платформа, необходимая для того, чтобы дать земляным стенам устойчивое основание — из бетона, где главная составная часть — тот же цемент.

Это и есть органическая архитектура, как её понимал Фрэнк Ллойд Райт. Бёрнетт получил образование в архитектурной школе Райта, в его усадьбе «Талиесин». Влияние Райта и архитекторов его круга (например, Лотнера) заметно и в интерьерах этого дома — в пристальном внимании к деталям, в рельефных фактурах, в угловатых очертаниях комнат и арки камина.

Официальный сайт архитектурного бюро: wendellburnettearchitects.com

В пояснительной записке автор сообщает о неизбежно возникающем в такой ситуации диалоге старого и нового, и этот диалог он выстраивает двойственно: предельно смягчая его при взгляде с улицы и крайне драматизируя во внутриквартальном пространстве.

Со стороны авеню де Гобелен архитектор сохраняет верхнюю часть подлинного фасада XIX века. Его лоджия, украшенная барельефом Родена, всегда была достопримечательностью района. Но теперь под балконом прозрачная стена первого этажа. За этой наполовину исторической «декорацией» –  входной павильон с остекленным задним фасадом, ведущий в новое здание штаб-квартиры.

Ради новостройки все же пришлось снести пару старых зданий. Форму, которая появилась на их месте, автор называет органической. Ее можно сравнить с яйцом, наполовину и под углом выросшим из земли, или с цепеллином, еле поместившемся при приземлении в тесном парижском дворе.

Понятно, что диалог, о котором говорилось выше, приобретает здесь весьма острый характер. Впрочем, футуристический объем целиком спрятан внутри квартала, и только с последних этажей близлежащих зданий видна возвышающаяся над историческими крышами верхняя часть огромного «яйца». Со стороны авеню де Гобелен «пришелец» обнаруживает себя в темноте, когда сквозь панорамный портал и высокую арку лоджии, проявляется его светящийся округлый бок.

Форма здания, уточняет архитектор, полностью продиктована функциональными требованиями, а именно необходимостью доступа воздуха и света в окна жителей соседних домов. Тягучесть и пластичность позволила объекту максимально эффективно занять доступное пространство, и во дворе осталось еще место для небольшого сада. Этот сад просматривается со стороны улицы, создавая эффект визуального и психологического комфорта, доступности, что, как подчеркивает автор, необходимо для общественного сооружения.

Верхнюю часть объекта, его купол, образуют листы гнутого стекла, лежащие на арках из клееной древесины. Наружная оболочка, покрывающая объем целиком, набрана из прозрачных для света панелей, это своеобразная техночешуя здания.

В светлом подкупольном пространстве расположены офис и переговорная. Два этажа под ним занимает архив. На втором этаже – зал для экспонирования коллекции фонда и проведения временных выставок, которые могут проходить и в стеклянном вестибюле. В подземном этаже находится кинозал на 70 мест.

Фонд Жерома Сейду-Пате занимается сохранением наследия французской кинокомпании Пате и пропагандой киноискусства, и интересно, что его новая штаб-квартира возникла именно в этом квартале. Он был связан с кино буквально с момента его возникновения. Именно здесь, под роденовскими грациями, располагался вход в кинотеатр, один из первых в Париже, перестроенный в самом начале прошлого века из театра. И иначе как закономерным такое совпадение не назовешь.

Официальный сайт архитектурного бюро: rpbw.com

Филипп Рам – основатель бюро Philippe Rahm architectes. Участник VIII Венецианской биеннале архитектуры, номинант ряда международных премий, в числе которых Архитектурная премия им. Якова Чернихова. Читал лекции в университетах США, Испании, Бельгии, Франции, Японии, Норвегии, с этого года преподает в Высшей школе дизайна в Гарвардском университете. Главный «материал», с которым работает Филипп, –  климат. В настоящее время в Тайджуне (Тайвань) по его проекту строится парк —JadeEcoPark. На территории площадью 70 га планируется воспроизвести регулируемые, всегда комфортные для посетителей атмосферные условия. Мы расспросили Филиппа о принципах его работы и узнали, что он думает о климатической концепции, предложенной командой Diller Scofidio+Renfro для московского парка «Зарядье».

«Архплатформа.ру»: Филипп, расскажите, что такое метеорологическая архитектура? Как Вы пришли к ней?

Ф.Р.: Здесь нужно начать с вопроса: «Почему мы вообще строим здания?». Потому что хотим создать определенные условия, которые защитят нас от дождя, холода, палящего солнца. То есть мы создаем нужную нам климатическую среду. Мне интересны такие материи, как воздух, свет, влажность, температура. Работа с ними расширяет архитектурный язык, добавляются новые понятия: конвекция, проводимость, испарение, излучение. Все это элементы метеорологического проектирования, и я, используя их, занимаюсь моделированием атмосферы, климата.

Кто до Вас работал в этом направлении?

Возможно, я первый, кто стал рассматривать климат с точки зрения дизайна при проектировании новых «зеленых» зданий. Что касается предшественников, то ближе всего к моим опытам, наверное, итальянское радикальное объединение Superstudio. Его участники еще в 1970-х оперировали климатом в своих проектах.

В своих исследованиях Вы затрагиваете вопрос изменения климата на планете. Каким образом архитектура может реагировать на глобальное потепление?

Мы знаем, что 50% ответственности за эту проблему лежит на строительстве зданий. Сейчас в контексте климатических изменений недостаточно просто интегрировать солнечную панель в сооружение старого образца. Наше бюро на начальном этапе продумывает, как проект будет реализован с экологической точки зрения. Что нам нужно сделать в первую очередь –  так это сократить потребление энергии сооружениями. Нужно по-новому осмыслить системы вентиляции воздуха, освещение. Возможно, это повлечет за собой новую эстетику, новый образ жизни.

Расскажите об устройстве JadeEcoPark в Тайджуне. Как воплощаются в этом проекте Ваши идеи?

В 2011 годы мы выиграли международный конкурс. Наш проект единственный был связан с климатом, все остальные участники сделали ставку на форму. Я думаю, что клиент выбрал наше решение, потому что мы вернулись к истокам. Зачем городу нужен парк? Если посмотреть на историю, к примеру, Центрального парка в Нью-Йорке, то он задумывался именно как «зеленые легкие», которые бы «охладили» и очистили город.  Парк – это своего рода машина по очистке городского воздуха. Что касается нашего проекта в Тайване, то, учитывая  высокую влажность и температуру, мы предложили решение, делающее эти параметры умеренными. Для этого мы планируем использовать специальное программное обеспечение, которое будет собирать и анализировать климатические данные. Установим архитектурные объекты, уличную мебель, которые будут охлаждать воздух за счет встроенных механизмов испарения воды. Будут специальные устройства фильтрации и очистки воздуха, а также приборы для отпугивания москитов.

При разработке концепции парка вы учитывали, как он впишется в уже существующую экосистему? Формирование искусственного климата не повредит окружающей среде?

Хуже точно не сделаем. Парк располагается на территории бывшего аэропорта, которая представляла собой забетонированное поле. А мы высаживаем там порядка 18 тысяч деревьев, а также множество разных кустарников и трав, то есть создаем новый ландшафт и новую экосистему.

Из каких источников вы будете получать энергию для этих климатических устройств?

Мы планируем использовать «зеленые» источники энергии. Это около 7000 квадратных метров солнечных панелей, геотермальные системы. Специальное программное обеспечение будет подсчитывать количество производимой энергии. То есть парк должен стать автономным. Сенсорные датчики, установленные через каждые 50 метров, будут передавать данные в главный компьютер, контролирующий работу всех устройств. Если, к примеру, день солнечный – все они включены, если же облачно, то часть из них отключена, в целях экономии энергии. Все процессы автоматизированы. Но при необходимости этим компьютером можно управлять вручную. Если для проведения какого-то мероприятия, к примеру, свадьбы, будет нужен определенный климат в той или иной части парка, можно заранее договориться с сотрудниками, чтоб они задали системе нужные параметры.

По проекту в парке планируется сделать разные климатические зоны, какими они будут?

На территории в 70 гектаров планируется создать четыре зоны с наиболее низкой температурой, четыре – с самым низким уровнем влажности в парке и четыре – с максимально очищенным воздухом. Пересечения этих зон между собой образуют различные климатические вариации.

А как посетитель узнает, где какая зона? Будет какая-то карта?

Наш компьютер будет составлять электронную карту, которая в режиме реального времени покажет данные о температуре, уровне влажности и чистоте воздуха в той или иной части парка. Любой желающий сможет скачать ее на свой смартфон или другой гаджет.

Помимо Вашего бюро в команде заявлены специалисты Катерина Мошбах и Рики Лью. Какова их роль в проекте?

Катерина Мошбах (Catherin Moschbah) работает над ландшафтом парка, занимается созданием дренажных систем, решает, где будут размещаться резервуары для сбора вода, на случай сильных дождей. Рики Лью (Ricky Liu) со своей командой из Тайваня контролируют процесс строительства.

Будут ли в парке какие-то здания?

Мы спроектировали два больших здания. Центр поддержки, где расположим систему, контролирующую климат, и здание для посетителей. Мы называем его Climatorium.

В «Климаториуме» будет информационный пункт, кафе и музей климата. Три зала этого музея посвящены соответственно теплу, влажности, загрязнениям. В первой комнате, самой холодной, в режиме реального времени будут воспроизводиться климатические условия тайваньской горной деревни. Температура внутри этого зала не должна превышать +7 °C. Чтобы создать условия, максимально приближенные к реальности, каждые пять минут «погода» будет обновляться. Для этого в деревне мы установим сенсорные датчики, которые будут сообщать о метеорологических изменениях. Зал оформим в белом цвете, чтобы передать атмосферу снежных горных вершин. Свет в этой комнате будет также регулироваться сенсорными датчиками. Если в горах облачно, то и в комнате будет соответствующее освещение. Так что первый зал можно назвать путешествием в пространстве, а вот  второй – путешествием во времени. Там мы сделаем инсталляцию, посвященную самому комфортному дню в Тайчжуне (Taichung) – 21 ноября. В этот день уровень влажности воздуха находится на самой низкой отметке. На протяжении всего года там будет бесконечное 21 ноября. В третьем зале мы воссоздадим условия, какие были на планете до индустриальной революции XIX века. По сравнению с тем временем, сейчас из-за парникового эффекта температура воздуха выше на один-два градуса. Соответственно в этом зале температура будет ниже той, что на улице на один-два градуса. Также согласно последним научным исследованиям из-за глобального потепления количество облаков на планете будет уменьшаться. Поэтому в этом зале мы решили создать искусственное облако.

Когда завершится строительство?

Первую очередь мы планируем завершить к июню 2015 года, а полностью объект будет сдан в феврале 2016 года.

Как Вы знаете, в  Москве прошел конкурс на парк «Зарядье», где по проекту победителей предполагается создать четыре климатические зоны. Что Вы думаете об этом проекте?

Проект Diller Scofidio + Renfro победил в соревновании спустя два года, после того, как мы получили заказ на реализацию JadeEcoPark. Элизабет Диллер (Elizabeth Diller) – мой хороший друг, мы с ней часто общаемся, и нет ничего странного в том, что наши проекты чем-то схожи. Кстати, Диллер и Скофидио работают над проектом парка «Зарядье» с той же инженерной компанией Transsolar, что и мы в Тайване. А то, что такие решения находят отклик, показывает, что все уже устали от экспериментов с фантастическими формами, какими, к примеру, занимается Заха Хадид. Я считаю, работать с климатом — интереснее.

«Вильгельма», зоологический сад в Штутгарте, считается одним из самых старинных и крупнейших природных парков Европы. Заложенный еще в 1848 году по приказу короля Вильгельма I, он содержит более 10 000 видов флоры и фауны и примыкает к 8-километровой рекреационной зоне в центре города. Также «Вильгельма» известен павильонами в мавританском стиле. Однако с годами часть их обветшала, и зверей переселяют в новые «квартиры».

Среди новостроек – обезьяний корпус. Он расположился на самой высокой отметке парка и состоит из нового здания площадью 3154 кв. метра и открытой игровой площадки. Главная задача архитекторов заключалась в том, чтобы создать для приматов среду обитания, приближающуюся к естественной.

Постройка из монолитного железобетона имеет продолговатую S-образную форму, так как огибает стволы очень старых, нетронутых при строительстве деревьев. Оба края буквы S плавно понижаются до грунта. От вертикальных конструкций здесь отказались в пользу наклонных стен, опирающихся на множество переплетенных колонн.

Над комплексом, на несущих металлических пилонах высотой 12 метров, натянута ограждающая металлическая сетка. Пилоны имитируют стволы и кроны деревьев и выполнены таким образом, чтобы обезьянам было удобно по ним лазить и прыгать. Этому способствуют тут и там подвешенные лианы, «гамаки» и «гнезда» – излюбленное место отдыха приматов.

Особого внимания заслуживает конструкция крыши. Она состоит из отдельных сегментов площадью от 16 до 178 кв. м., установленных под различными углами. Ее очертания как бы вторят окрестным лесистым холмам. Высотная разница между входом и выходом составляет 2,7 метра. В самой нижней точке (северный торец здания) расположена территория для горилл, поделенная на несколько участков – для молодняка, семей и «старейшин».

Внутри здания посетители путешествуют по извилистым коридорам, отделенными от «обезьяньего мира» сплошным прозрачным экраном высотой 2,5 метра, выполненным на безрамной основе из бронированного стекла. 

Стекла зафиксированы между полом и горизонтальной плитой. Промежуток между плитой и потолком закрыт крупноячеистой сеткой, благодаря чему в пространство посетителей проникают и запахи, и звуки. Есть места, где можно практически вплотную подойти к ограждению и оказаться «лицом к лицу» с обитателями здания – здесь высота прозрачного экрана увеличена до 3,5 метров.

В колорите интерьера преобладают неброские серые и бежевые тона. Они удачно оттеняют буйство красок тропических растений, заполняющих не только вольеры, но и экспозиционные пространства для посетителей.

По мере продвижения вдоль панорамных окон, посетители находят информационные щиты, рассказывающие об особенностях обитателей сооружения. Рядом с каждым стендом предусмотрена скамеечка для отдыха.

Даже в дневное время суток в корпусе горят лампы, обеспечиющие свет, сравнимый с тропическим солнцем.

Произрастающие на территории парка деревья стали гармоничной частью открытой площадки для обезьян, где они могут вволю покувыркаться между натуральными ветками и искусственными  конструкциями пространства для игр.

Стоимость всего проекта составила 20 миллионов евро.

Официальный сайт архитектурного бюро: hascherjehle.de

«Космический» в данном случае подразумевает не «грандиозный» или «огромный», здесь это слово обозначает «пространственный» или, возможно даже, «безграничный». Дом придуман автором таким, чтобы обитатели не ощущали его границ, словно стен нет, и они живут просто на вершине холма, а солнечный свет им могут заслонить только плывущие порой по небу облака.

Безусловно, у такого решения есть своя философская подоплека. Кесуке Меида рассуждает о том, что человек, как и любое другое существо, борется за выживание, к чему в конечном итоге и сводится вся его деятельность, и эта деятельность не может быть ограничена какими-либо рамками, она простирается из его жилища в город, оттуда в ближайший лес, к морю и дальше в космические пространства. Взаимодействие с окружением дает человеку понимание, что ничто не остается неизменным, луна сменяется солнцем, а лето зимой; и именно в таком доме как COSMIC человек лучше всего ощущает «сердцебиение земли», как это называет архитектор.

Дом представляет собой композицию из бетонных рам разного размера и пропорций, которые поставлены как будто бы прямо на землю, без фундамента, поэтому грунт, галька и скальная порода повсеместно присутствуют в интерьере, также как и за его пределами. На внутреннее и внешнее пространство дома членится при помощи стеклянных стен, которые то разделяют, то соединяют между собой эти рамы, имеющие разную глубину и высоту. Рамы разнятся в размерах в условном диапазоне от скамейки до моста. Одно помещение может быть образовано несколькими рамами, а в другом случае, наоборот, в одной раме находится несколько комнат на разных уровнях.

Это дом-лабиринт, структуру которого нельзя считать, и где случайный посетитель не раз ударится лбом о стену – визуально наслаивающиеся друг на друга, они не всегда позволяют понять, где проход, а где преграда. К тому же большие и маленькие помещения, дворы и террасы перемешаны между собой, так, что во внутренний контур вдруг вклинивается совсем крошечный открытый двор. Впрочем, архитектор почти всегда направляет пути передвижения обитателей дома, создавая для них мостки и мощеные дорожки или поднимая жилые комнаты на низкий деревянный подиум.

Дом карабкается по холму на его вершину, отчего композиция из бетонных рам приобретает еще более сложный и даже хаотичный образ. Вытянутые с запада на восток прозрачные комнаты, созданные как будто только для того, чтобы предаваться в них созерцанию, галереи, куда свет проникает сквозь наслаивающиеся бетонные перголы – вот характерные для этой постройки пространства.

Архитектор декларирует этой работой, что жилье – не набор помещений с разными функциями, а среда обитания, принадлежащая окружающему ландшафту и растворенная в нем. Границы размыты, границы проницаемы. И автор считает, что обитатели дома воспринимают здесь не только движение и трансформацию света, но также ветер, звуки и ароматы, и все это дает им ощущение и понимание огромного разнообразия, вариабельности и изменчивости природы.

Официальный сайт архитектурного бюро: maeda-inc.jp/uid

Руководителю бюро, одному из ведущих американских зодчих Ричарду Майеру (Richard Meier) через несколько дней, 12 октября 2014 года, исполняется 80 лет со дня рождения. На счету мэтра более 40 реализованных проектов. Причем большинство из них представляет собой крупные сооружения, ставшие архитектурными доминантами больших городов. Стоит вспомнить Музей современного искусства в Барселоне или Гетти-центр в Лос-Анджелесе.  Однако свой юбилей господин Майер отмечает завершением строительства относительно скромного здания, расположенного в сельской «глубинке» Великого Герцогства Люксембург.

Двухэтажный дом имеет Г-образный план. Требования функционального зонирования подтолкнули авторов к выбору продолговатой формы. Данная конфигурация ограждает террасу и внутренний двор с южной и восточной стороны от пролегающей рядом двухполосной сельской дороги. Главный цвет фасада и  интерьера не случаен. Во многих своих интервью господин Майер акцентирует свою любовь к белому цвету, являющемуся, по его мнению, наиболее универсальным способом подчеркнуть геометрию здания.

В дизайне дома определяющая роль принадлежит стеклу. Благодаря панорамным застекленным стенам и раздвижным панелям практически стирается грань между интерьером гостиных  и  террасами дворового пространства, граничащими с прилегающим склоном холма. Эти же светопрозрачные конструкции обеспечивают полноценную инсоляцию здания. Они снабжены системами жалюзи, автоматически регулируемыми в зависимости от уровня освещенности. Фасад здания обращен строго на юг, а северная часть обеспечивает круглый день комфортную тень на террасной территории.

В цокольном этаже расположился гараж, техническое помещение с котельной, сауна и место для занятия фитнесом. Первый этаж заняли кухня, столовая, гостевые комнаты и детские игровые помещения. Второй этаж отдан хозяйским и детским спальням, рабочим кабинетам и обширной библиотеке – гордости хозяев нового дома. 

Официальный сайт архитектурного бюро: richardmeier.com

Родившийся в Женеве и ныне живущий в одном из французских замков выпускник Гарвардского университета, Ага-Хан IV приумножил наследственное состояние, вложив немалые средства в создание курортной зоны на Сардинии. В 1960-х годах он создал Фонд, со временем превратившийся в одну из крупнейших транснациональных структур современного мира  –  Aga Khan Development Network (AKDN).  Этот гигантский консорциум  объединяет бизнес-подразделения с целой сетью учреждений некоммерческого характера, финансирующих программы содействия экономическому и социальному развитию 25 государств Азии и Африки. В 1977 году Ага Хан учредил международную премию по архитектуре.

За прошедшие без малого полвека Фонд AKDN собрал представительную коллекцию произведений изобразительного искусства и материалов по архитектуре исламского мира. Их международная презентация началась с серии выставок, организованных в крупных европейских музеях, включая парижский Лувр и петербургский Эрмитаж. И давно назревал вопрос о строительстве постоянного действующего экспозиционно-депозитарного комплекса. Для этой цели был выбран обширный земельный участок на севере Торонто. На территории в семь гектаров лауреат архитектурной премии Ага Хана бейрутский архитектор Владимир Джурович создал по мотивам ландшафтного искусства арабского средневековья регулярный парк Уинфорд.

В парке разместились по соседству религиозно-культурный центр исмаилитской общины Северной Америки и музей. Площадь двух зданий примерно одинакова  –  около 10 000 кв. м., соответственно, ни одно из них не претендует на роль доминанты ансамбля. Возводить подчеркнуто экзотические дворцы в духе «1000 и 1 ночи» заказчик не планировал – напротив, его замысел заключался в том, чтобы максимально органично вписать обе постройки в привычный для местного населения контекст артефактов западной цивилизации. Впрочем, приглашать архитекторов из Канады, США или Европы Ага Хан тоже не стал. Формирование художественного образа исмаилитского центра он доверил индийцу Чарльзу Корреа, а за проектом музея обратился к лауреату Притцкеровской премии 1993 года Фумихико Маки, одному из «столпов» японского минимализма.

Обоим мастерам ныне далеко за восемьдесят, это настоящие старейшины мировой архитектуры. Похоже, Ага Хану действительно понадобились признанные «мудрецы», способные эффективно наводить мосты между ментальностями, веками противостоящими друг другу. От Ф. Маки требовалась особо тонкая работа: его объект предназначен в первую очередь для посещения людьми Запада, часто мало знакомыми с мусульманской культурой. Нужно было не только избежать эффекта отторжения чужеродного, но и создать нечто по-настоящему притягательное и внушающее почтение.

Торонтский музей стал настоящим воплощением идеи «золотой середины». С одной стороны, он относится к кругу построек интернационального неомодернизма, с другой –  наследует вековые исламские традиции. Здание рационально, как алгебра, но, благодаря наклонным стенам, не чуждо и экспрессивности восточной риторики. Оно имеет строго геометрическую планировочную структуру, напоминающую об общих для Европы и Ближнего Востока античных первоистоках. Прямоугольный внутренний двор в центре музея – это одновременно общеизвестный атрибут соборной мечети и подобие общественной площади европейского города Нового времени, состоящее, однако, в близком родстве с атриумами многих знаковых сооружений рубежа тысячелетий. 

Белокаменные стены с относительно небольшими проемами отсылают к древним цитаделям, но заставляют вспомнить и о классике XX века – реализованных проектах Луиса Кана для Бангладеш и Индии. Параллель с его творчеством здесь далеко не случайна – знаменитый американец был кумиром пятидесятых, времени, когда совсем молодой Фумихико Маки завершал свое профессиональное образование в университетах США. Известно, что Ага Хан дал задание превратить музей в Торонто в настоящую «мистерию света», а лучших учителей в сфере обыгрывания контрастов освещенных и затененных пространственных сегментов, чем Л.Кан, найти трудно.

Главный портал музея утоплен в фасадную стену, тем самым подчеркнута ее толщина – это очень по-восточному, но и вполне в тренде лучших образцов современного музейного строительства, например, нового здания Вашингтонской галереи искусств, спроектированного Йо Минг Пеем. Усеченная многогранная полупрозрачная  пирамида над крупным, вмещающим 350 человек, зрительным залом, и мелкие призматические объемы над одной из фасадных стен – тоже очевидная перекличка с самым узнаваемым из пеевских мотивов, связанным с миттерановской перестройкой Лувра. Этот шлемовидный купол можно ассоциировать и с космической обсерваторией – и такое уподобление тоже могло входить в авторский замысел, как напоминание о вкладе мусульманских ученых, в том числе и астрономов, в мировую науку.

Многие из интерьеров музея предельно просты и лаконичны, что способствует концентрации зрителей на мусульманских орнаментах в переплетах остекления и оформлении экспозиции. Есть и неожиданные сочетания цветов и выразительные контрасты прямоугольных и остроугольных граней. Судя по первым отзывам западных архитектурных обозревателей, здание в законченном виде получило столь же благожелательную оценку профессионалов, как и ранее его архитектурный проект, обнародованный в 2008 году.  

Официальный сайт архитектурного бюро: maki-and-associates.co.jp

Официальный сайт музея: agakhanmuseum.org

В прошлом Хасл был известен как порт паромов, грузовых и рыболовецких судов. С недавнего времени здесь активно развивается рекреационная функция, совершенствуется туристическая инфраструктура. Однако характеризующее городок открытое побережье из-за сильных волн нельзя было назвать идеальным местом для купания и швартовки яхт. Эту проблему решили с помощью нескольких гранитных волнорезов, формирующих искусственную тихую гавань.

По проекту White Arkitekter в образовавшуюся акваторию инсталлировали систему бетонных платформ общей площадью 360 кв.м. Их  внешние края и буйки обозначают безопасную, свободную от навигации территорию, где можно купаться. На перекрестке между платформами сделали неглубокий бассейн для детишек.

С одной стороны из платформ шестиметровым клином выходит лестница, на деревянных ступенях которой можно загорать, любоваться видами или еще каким-то образом бездельничать в свое удовольствие. Одновременно эта конструкция служит вышкой для прыжков в воду.

Удобными деревянными уступами сходится в высокий угол и противоположная часть рукотворного пляжа.

Посредством бетонных дорожек и досчатой рампы платформы связаны с домиком, где находится сауна, помещения для переодевания, уборные.

Авторы проекта Harbor Bath говорят, что стремились создать структуру, интуитивно понятную и удобную для людей разных возрастов и физических возможностей. Cудя по фотографиям, у них все получилось.

Официальный сайт архитектурного бюро: white.se

Здание площадью 45 000 кв. м и вместимостью до 2500 рабочих мест состоит из шести корпусов разной высоты, до девяти этажей в самом высоком. Корпуса стоят под углом друг к другу, образуя ломаную линию. Во внутренних углах находятся атриумы, отделённые от улицы прозрачным фасадом. Такая планировка позволяет расположить рабочие пространства более компактно, чем в привычном здании-«пластине», вытянутом в длину; сократить площадь фасадов и теплопотери (кстати, здание получило золотой сертификат Miljöbyggnad за энергоэффективность). При этом в офисах светло, и из всех окон видны окрестности: корпуса не загораживают вид друг от друга, а фасады атриумов заслоняют его только отчасти.

На первых двух этажах находятся вестибюль, конференц-зал, ресторан и кафе. На третьем этаже, с высокими потолками, — операционные залы. Выше — этажи с рабочими помещениями, а на крыше — зелёные террасы, расположенные на трёх уровнях.

Атриумы спроектированы так, чтобы по ним можно было ходить разными путями, поднимаясь с галереи на галерею по винтовым лестницам, и видеть интерьер здания и улицу с разных уровней и в разных ракурсах. Офисные этажи в основном имеют свободную планировку, но там есть и закрытые помещения: кухни, гардеробы, места для отдыха, маленькие переговорные. Комнаты сгруппированы вокруг прямого коридора, который проходит через центр каждого этажа, соединяя все шесть корпусов.

3XN не только спроектировали здание «Сведбанка», но и оформили некоторые помещения в нём: вестибюль, ресторан и кафе. Чтобы удовлетворить  пожелание заказчика подчеркнуть «скандинавский дух» фирмы,  датские архитекторы не пожалели скандинавской, главным образом датской мебели, среди которой особенно заметны кресла «Пеликан» Финна Юля, легендарного дизайнера середины XX века.

Официальный сайт архитектурного бюро: 3xn.dk

Энергетическая компания EWP является ведущей фирмой, специализирующейся на генерации электроэнергии для корейского полуострова. Причем не только с использованием традиционных источников энергии, но и с максимальным фокусом на зеленых технологиях. Именно стремление к инновационному  развитию, по замыслу заказчиков, должно быть отражено во всех компонентах архитектурного облика современного офиса. Более того, заказчик поднимал концептуальную планку проекта до идеи «Завода Синегрии». Под этим замысловатым термином ныне понимается предприятие, использующее несколько технологических и социальных факторов для своего развития.

Холмистый рельеф местности (разность высот между крайними точками пятна застройки составляла 14 метров) способствовал сооружению внешне динамичного здания. Кроме 10-ти этажного главного корпуса, в новостройку вошли несколько стилобатов, ступенчато растекающихся по низинам территории застройки.

Административный корпус сориентирован по сторонам света так, чтобы оптимально использовать возможности и естественного солнечного отопления и освещения. Дополнительное преимущество для энергосбережения дает двухконтурная тепловая оболочка, в которой находятся административные помещения.

Здание насыщено самыми современными инженерными системами: отопление и ГВС обеспечивается системой тепловых насосов, применяется гибридная вентиляция с рекуперацией воздуха, повторное использование воды и пр. Общая полезная площадь административного офиса – 25000 кв.м.

Официальный сайт архитектурного бюро: samoo.com

Здание будет находиться на форуме — центральной площади кампуса, которая пока не построена. Внутренний двор здания (а точнее, пространство под его нависшим «брюхом») — часть будущего форума. Аудитории располагаются по обе стороны от обширного атриума, который на уровне первого этажа отделён от улицы одними стеклянными стенами.

Архитекторы рассматривают атриум, двор и будущую площадь как одно пространство, которое они называют «ландшафтом учёбы». По их мнению, бесформенное пространство, где можно усесться на разных уровнях на скамьях, на полу или на креслах-мешках, в наш век планшетов и лэптопов иногда оказывается удобней для обучения, чем закрытые аудитории.

У здания лапидарный (а кому-то покажется, что скучноватый) облик. Это впечатление достигается за счёт приёма, который требует довольно высокой культуры строительства: все лишние подробности (оконные и дверные рамы, цоколь, карниз) прикрыты панелями фасадной облицовки.

Повсюду встречается зелёный цвет: в мебели, в надписях на стенах коридоров, в потолке над открытым двором и в фасадах, где зелёная плёнка утеплителя просвечивает сквозь перфорацию фасадных панелей. Этот цвет напоминает об истории училища, которое происходит от сельскохозяйственного вуза.

Официальный сайт архитектурного бюро: benthemcrouwel.nl

Трехуровневое здание площадью 2800 кв.м будет принимать выставки современного искусства, также в нем планируется проводить публичные лекции, семинары и организовывать различные обучающие программы.

Стеклянный прямоугольный объем затянут с нескольких сторон деревянной «сеткой», которая выполняет роль защитного экрана от активного в горах солнца, а также создает эффектную игру света и тени во внутренних помещениях.

Кроме того, между экраном и фасадом образуются комфортные, частично открытые, а частично закрытые зоны. Подобное, одновременно и внешнее, и внутреннее пространство — «энгава» — популярно в традиционной японской архитектуре.

Прямо с площади посетитель попадает на широкую парадную лестницу, одна половина которой находится между экраном и фасадом, а вторая уже внутри здания. Разделены эти половины лишь прозрачной стеной, так что посетители легко могут видеть друг друга. И только поднявшись на самый верх, они оказываются в просторном фойе и, постепенно спускаясь вниз, могут осмотреть экспозицию. Ритуал хорошо знаком любителям горных лыж, ведь они точно также каждый раз быстро поднимаются на подъемнике на вершину горы, а затем наслаждаются видами и собственно катанием.

Сама крыша эксплуатируемая, это единственное подобное решение во всем городе. Гнутые деревянные конструкции образуют защищенные видовые площадки с изумительными горными пейзажами. А световые шахты, по которым можно ходить, позволяют заглянуть внутрь и помогают обеспечить хороший уровень естественного освещения в помещениях. Кафе и зона отдыха, расположенные так же на самом верхнем уровне, разделены лишь прозрачными стеклянными перегородками с раздвижными дверями, никак не нарушающими связь с окружающим миром.

Еще одно необычное решение — большая стеклянная комната-лифт в углу здания. Через различные отверстия в плетеном внешнем фасаде-экране из него также открываются впечатляющие виды на заснеженные скалистые горы.

Пространство вокруг музея также организовано и превращено в привлекательную общественную зону, где можно не только отдохнуть и перекусить, но и понаблюдать за тем, что происходит внутри. Все довольно просто и изящно: сезонные растения и деревянные скамьи. «Я заметил, что многие люди чувствуют себя неловко, не решаются зайти музей, и попытался помочь им, как-то подготовить, придать уверенность», — говорит Шигеру Бан.

Официальный сайт архитектурного бюро: shigerubanarchitects.com

Официальный сайт музея: aspenartmuseum.org

Как и положено цветам лотоса, объект  вырос на воде, в данном случае – на воде искусственного озера, окруженного парком. «Лотос» венчает подземное здание, в котором располагаются муниципальные учреждения. Муниципалитет района и выступил заказчиком этого необычного павильона, причем именно необычность как самое главное требование к проекту выдвигалась архитекторам.

Здесь, в парке, необходимо было сооружение, которое стало бы центром общественной и культурной жизни района, но кроме того в этот проект муниципальные власти вложили желание создать достопримечательность настолько яркую, чтобы она смогла выделиться и запомниться среди многочисленных подобных объектов быстрорастущих городов Китая, и тем самым сплотить жителей округа, подарить им ощущение ценности и стабильности своего места проживания, что в свою очередь будет залогом дальнейшего его процветания.

В «Лотосе» находятся выставочный зал, конференц-холл и офис планировочного бюро, а кроме того здесь есть открытая обзорная площадка. Попасть внутрь павильона можно только из подземного здания. Высокие стеклянные своды сердцевины самого большого цветка лежат на бетонных нервюрах стремительных форм.

Павильон оснащен системами, позволяющими минимизировать энергетические затраты. 2 500 геотермальных свай обеспечивают кондиционирование, вентиляцию и обогрев всего комплекса, включая двухэтажное подземное здание, при этом вода в искусственном озере выполняет функцию охлаждения испарением. Кроме того здесь применяется система естественной вентиляции.

Бетонные конструкции облицованы мозаикой, а под куполом висит огромная, 7 метров высотой, люстра в форме тычинки цветка. Сходство павильона с цветами лотоса достигается главным образом за счет огромных металлических лепестков, подсвечиваемых днем и ночью.

Световой сценарий, включающий мягкие натуральные оттенки, позволяет наслаждаться каждой вариацией цвета в течение 10 секунд, затем 20 секунд происходит плавная и незаметная трансформация в новую световую картину. Благодаря тому, что цветная подсветка работает и днем, особая атмосфера сохраняется в павильоне вне зависимости от погодных условий.

Архитекторам из бюро studio505 удалось создать по-настоящему смелый и уникальный объект, органично вписавшийся не только в окружающий ландшафт в виде озера и парка, но и более широко – в восточный менталитет, представления и запросы, благодаря чему парк и павилон притягивают все больше посетителей, среди которых не только местные жители, а сам «Лотос» становится еще одним символом и достопримечательностью древнего города Чанджоу.

Официальный сайт архитектурного бюро: studio505.com.au